В прокат вышел фильм Кристофера Нолана «Довод», в сюжете которого фигурирует подделка Гойи. Рассказываем о незаметных для широкой общественности, но важных историях с картинами художника из крупнейших музеев мира
Кадр из фильма Кристофера Нолана «Довод». 2020. Фото: Warner Bros. Entertainment Inc
Чтобы отметить долгожданный выход в прокат фильма Кристофера Нолана «Довод», где один из ключевых эпизодов связан с поддельной работой Франсиско Гойи, мы вспомнили картины художника, которые в последние годы перестали считаться его произведениями и теперь приписываются другим авторам. Точнее, по большей части анонимам. Дело в том, что при жизни Гойя был окружен друзьями и учениками, которые переняли его манеру, а в конце XIX века его работы стали очень популярными на антикварном рынке, что вызвало большое количество подделок, часто предназначенных для американцев. С этими поздними подделками ученые разбираются легко (например, в 1800-е использовали совсем другие краски). А вот копии, реплики и вариации, создававшиеся художниками времен Гойи, создают гораздо больше проблем.
«Махи на балконе»
Приписывается Гойе. «Махи на балконе». 1835. Фото: The Metropolitan Museum of Art
Метрополитен-музей, Нью-Йорк
Картина изображает двух щеголих на балконе и долгие годы считалась жемчужиной испанского собрания Метрополитен-музея, куда попала в 1929 году в качестве дара известного филантропа Луизин Хэвемайер. Сомнения в авторстве Гойи возникли в 1989 году, когда американскую картину повесили на выставке рядом с одноименной работой из собрания Ротшильдов (имеющей идеальный провенанс). Композиция оказалась одной и той же — однако уровень живописи значительно отличался, так что в американской работе даже заподозрили банальную подделку. Теперь считается, что ситуация не так критична. Есть версия, что картина из Метрополитен — копия или реплика, выполненная сыном автора — Хавьером Гойей. Очевидно, Хавьер прекрасно владел мастерством живописца, однако самостоятельных его работ почти неизвестно. На сайте музея полотно теперь обозначено аккуратно: «Приписывается Гойе». А искусствовед Хуан Хосе Хункера даже высказал подозрения относительно аутентичности знаменитых «Черных картин» Гойи из «Дома глухого», задаваясь вопросом, не Хавьер ли их написал, создавая легенду вокруг имени отца. Впрочем, тогда в Испании просто на одного великого художника больше.
«Колосс»
Гойя (последователь). «Колосс». Около 1818–1825. Фото: Museo Nacional del Prado
Прадо, Мадрид
Картина с гигантом на фоне пейзажа долго не вызывала подозрений у сотрудников Прадо, тем более что у Гойи есть литография на похожий сюжет с изображением сидящего великана. Однако в 2008 году атрибуция картины была официально изменена — теперь музей подписывает ее так: «Гойя (последователь)». Стилистический анализ, по мнению искусствоведов, подтверждает авторство некоего ученика мастера. Кандидатуры на роль автора есть. Например, в левом нижнем углу стоят буквы “A.J.”, что может быть автографом художника Асенсио Хулиа (1760–1832), который был другом и иногда помощником Гойи. Но тут есть нюанс: первое письменное свидетельство о существовании этого полотна — в списке имущества Хавьера Гойи за 1812 год, в то время как оно было написано спустя несколько лет.
«Город на скале»
Анонимный последователь Гойи. «Город на скале». Около 1850–1875. Фото: The Metropolitan Museum of Art
Метрополитен-музей, Нью-Йорк
Еще одна картина, попавшая в Метрополитен в 1929 году от вдовы сахарозаводчика Хэвемайера. В 1970-х атрибуция кисти Гойи была отведена, теперь считается, что ее написал анонимный последователь Гойи примерно в 1850–1875 годах. Была ли это специальная подделка или лишь подражание? Не ясно, но многие детали скопированы с картин Гойи и скомбинированы «в одном кадре». Обычно такие коллажи (искусствоведы говорят «пастиш») — признак не ученичества, а обмана. Возможно, автором был художник XIX века по имени Эухенио Лукас Веласкес (не потомок). Он известен тем, что ради обучения много копировал Гойю и настоящего Веласкеса в Прадо. А в зрелом возрасте как-то похвастался, что был в Лувре и что Веласкес, который там висит, — это его Веласкес, а не Веласкеса. В общем, на сайте Метрополитен в графе «автор» теперь написано скромно: «В стиле Гойи».
«Донья Исабель де Порсель»
Франсиско Гойя. «Донья Исабель де Порсель». До 1805. Фото: National Gallery London
Национальная галерея, Лондон
Этот женский портрет, датируемый «до 1805 года», считается одним из лучших у Гойи. На официальном сайте лондонской Национальной галереи он гордо подписан именем мастера. А в аннотации мы читаем: «В последнее время возникли сомнения относительно того, действительно ли это Гойя». Сомнения связаны с рентгеновским снимком полотна, сделанным в 1980 году. Оказалось, что картина написана поверх другого портрета — изображения мужчины в полосатой куртке. Проблема не в том, что этот мужчина по стилю не соответствует манере Гойи. Художники иногда пишут поверх чужой работы, тем более что в эпоху Наполеоновских войн случался дефицит материала. Проблема в том, что нижний слой стилистически относится к более позднему периоду, чем 1800-е. Тут вгляделись и в саму донью — оказалось, мазки не такие прозрачные, как у эталонных вещей, и текстура не очень похожа. Тем не менее Национальная галерея отказывается верить в подобное кощунство.
«Молочница из Бордо»
Франсиско Гойя. «Молочница из Бордо». 1827. Фото: Museo Nacional del Prado
Прадо, Мадрид
В главном музее Испании более тысячи работ Гойи, включая графику, и логично, что подозрения ученых вызывает больше чем одна работа из коллекции. В конце концов, нельзя же быть настолько производительным автором! Картина с изображением милой девушки на сайте Прадо еще числится как «Гойя», но его авторство оспаривают очень многие. Во-первых, она датируется предпоследним годом жизни художника — а в этот период он такие милые и светлые по колориту вещи уже не писал. Во-вторых, она анатомически ошибочна и не похожа на обычные фигуры его работы. В-третьих, что-то не то с мазками. А есть еще и в-четвертых, и в-пятых… Пока же музейная аннотация деликатно гласит, что картина «очень сильно отличается от поздних работ Гойи».
«Пожар в госпитале»
Франсиско Гойя. «Пожар в госпитале». Около 1808–1812. Фото: Museo Nacional de Bellas Artes
Музей изящных искусств, Буэнос-Айрес
Первые подозрения относительно авторства данной работы относятся аж к 1868 году. Тогда владелец этой и еще нескольких сценок подобного типа пришел к выводу, что их автор — не Франсиско Гойя, а упомянутый выше Эухенио Лукас Веласкес, и решил начать судебный процесс. Внук Гойи дал показания, что это точно дедушкины картины, потому что он видел, как тот писал по крайней мере одну из них. (Обратите внимание: сей внук был сыном художника Хавьера Гойи.) Тем не менее на протяжении последних 50 лет ученые продолжают высказывать сомнения насчет авторства, основываясь на нетипичном стиле и нехарактерных мазках. Аргентинский музей указывает автором Гойю, но в аннотации уточняет: «Мы сохраняем принятую атрибуцию, хотя знаем, что необходимо провести дальнейшие исследования, чтобы развеять возникшие сомнения относительно авторства». В этом музее всего пять «работ Гойи», поэтому храбро рубить сплеча они не будут: это вам не Прадо.
«Портрет актрисы Антонии Сарате»
Франсиско Гойя. «Портрет актрисы Антонии Сарате». Около 1810–1811. Фото: Эрмитаж
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
В России есть всего три работы Гойи (что странно, учитывая его бешеную производительность). Две из них — «Портрет художницы Лолы Хименес» и «Карнавал» — входят в число трофейного искусства в собрании ГМИИ и до 1990-х годов считались утраченными, поэтому эрмитажный «Портрет Антонии Сарате» гордо носил титул единственного Гойи в СССР. К нам он попал как дар американского магната Арманда Хаммера, имевшего очень мутные сделки с советским правительством. Взамен ему преподнесли «Динамический супрематизм № 38» Казимира Малевича из Третьяковской галереи. Оценивая мерками современных аукционных продаж — обмен отнюдь не равноценный. Испанисты Эрмитажа не сомневаются в авторстве Гойи, составители иностранных каталогов художника тоже претензий к картине не предъявляют. Однако в России ходят упорные слухи, что Хаммер подсунул Советам подделку. Но давайте разберемся. Картина-то и до Хаммера имела провенанс — минимум с 1900-х. Она, судя по всему, происходит из той части коллекции уже упомянутой Луизин Хэвемайер, которую та не подарила Метрополитен. Так что шансы, что это Гойя, весьма велики.
http://www.theartnewspaper.ru/posts/8352/
Комментариев нет:
Отправить комментарий