Вардгес Суренянц. Армянская живопись

Суренянц Вардгес Яковлевич (1860-1921). Этот человек оставил по себе особую память как живописец, график, переводчик, оформитель театральных спектаклей. В каждой из этих ипостасей он был художником от Бога. Судьба не раз сводила его с Крымом, здесь он нашел и свой вечный покой.

Вардгес Яковлевич Суренянц (или Вардкес Акопович Суреньянц) родился 27 февраля (10 марта по н. ст.) 1860 года в южногрузинском городке Ахалцихе в семье священника. Мальчику едва исполнилось 7 лет, когда его отца перевели с Кавказа в Крыму настоятелем армянской церкви в губернском центре Тавриды — Симферополе.

Здесь, в Крыму, семья Суренянца тесно подружилась с мастером мари-истической живописи И. К. Айвазовским, жившим в Феодосии. Однажды вместе с великим художником священник Акоп (Яков) Суреньянц ездил в Бахчисарай, взяв с собой совсем еще маленького Вардгеса. В той поездке мальчишка делал зарисовки ханского дворца, в которых знаменитый маринист увидел задатки большого таланта. Впоследствии В. Суренянц посвятит свои работы по Бахчисараю именно И. К. Айвазовскому.

На всю жизнь запомнил юный Вардгес совместную поездку с ним в Бахчисарай. Иван Константинович обратил внимание на карандашные наброски дворца и фонтана, сделанные мальчиком, похвалил его и подарил ему набор красок. Этот случай стал началом художнического пути Вардгеса Суренянца. Похоронен великий художник в Ялте во дворе армянской церкви, которая была построена по его эскизам.

В 10-летнем возрасте В. Суренянца привезли в Москву, где он стал учащимся Лазаревского института восточных языков. В 1876 году по рекомендации педагогического совета этого вуза юноша был направлен на учебу в Московский институт живописи, ваяния и зодчества, на архитектурный факультет.

Проучившись в белокаменной в общей сложности восемь лет, молодой Вардгес уезжает в Германию и в 1880 году становится студентом архитектурного отделения Мюнхенской политехнической школы. Однако очень скоро В. Суренянц окончательно «заражается» живописью и переходит на учебу в Мюнхенскую Академию художеств.
Основным занятием студентов этого европейского вуза было в то время копирование работ великих мастеров кисти: Мурильо, Ван-Дейка, Рембрандта, Рубенса, Броуэра и других.
Вскоре молодой В.Суренянц удачно продал одну из своих картин, написанную на восточный мотив, и получил возможность посетить Италию. Затем он вернулся в Мюнхен и, закончив учебу, в 1885 году приехал в Москву.

Жизнь – это исполнение долга

Любая картина – это самопознание. Это и образ мышления, взгляд на жизнь, форма восприятия вселенной в целом и замкнутого мира собственной личности.

Характерной чертой Суренянца было творческое любопытство и неистовый темперамент, позволявшие художнику уверенно продвигаться по лабиринту современной жизни. Судьба была благосклонна к молодому армянину – его яркий талант был замечен: он стал студентом Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Ему не было еще и двадцати, когда он уехал в Мюнхен и поступил в Академию художеств. Вначале его привлекла архитектура, затем – живопись. Природные способности плюс образование обратили Вардгеса Суренянца в «блестящего интеллигента европейской модели».

«Каждый художник дорожит своей манерой и только ей обязан своим самостоятельным положением среди своих товарищей по искусству», – скажет он позже. Этому девизу художник остался верен на всю жизнь. Основной принцип Суренянца: художник не должен рабски копировать то, что родила природа, но должен рождать свое. Не случаен, посему, импрессионистский подход в его творчестве – стремление не столько к сходству или выразительности, сколько к выявлению оттенков настроения, окрашенного чаще всего в мягкие тона. Отсюда и покоряющая естественность его работ, где отчетливо выявлен принцип «тепло-холодности», приводящий движение цвета к валёрному единству. Автору не свойственно педалирование эмоций; сдержанна его палитра, скуп рассказ.

Одна из известных работ Суренянца – «Ара Прекрасный и Семирамида». Ара Прекрасный – это легендарный армянский царь, о котором в V веке писал армянский историограф Мовсес Хоренаци в своей книге «История Армении». Наслышанная о необыкновенной красоте Ары Прекрасного, Семирамида (в армянских источниках – Шамирам) возжелала добиться его любви и, овдовев, направила послов в Армению, которые должны были передать армянскому царю о ее желании, чтобы Ара стал царем Ассирии. Однако вернувшиеся послы передали царице унизивший ее отказ армянского царя. Оскорбленная царица решила выступить против армянского царя во главе своей армии. Неожиданно напав на Армению, ассирийская армия смогла прорвать заслоны и углубиться в центр страны. Тогда Семирамида приказала воинам взять Ары живым, но, к ужасу царицы, ее избранник был смертельно ранен в кровопролитном сражении...

На картине Суренянц изобразил именно тот момент, когда Семирамида, сидя у изголовья своего возлюбленного, погрузилась в тяжелые мысли, полные отчаяния и смятения... Остановившееся, бесконечно длящееся в паузе мгновение, запечатлило весь драматизм переживаний.

Художник, прекрасно осознающий свое место в пространстве армянской культуры, не мог не обратиться к теме Геноцида армян – погромов и резни армян в Турции 1894-1895 годов. Эмоциональный тонус полотен «Попранная святыня», «После резни» буквально наэлектризован хаотической стихией трагизма. В творчестве последних лет особенно ощутимо своеобразное качество художнической памяти… Нечто, отложившееся в ней многие годы назад, всплывает, способствуя возникновению неординарных работ, формированию новых методов, объединяющих поиски разных лет, импульсы разных традиций. Он как бы виртуально восстанавливал Ани, живописал и украшал Эчмиадзинский собор, обращался к историческим событиям древности. Отец Вардгеса Суренянца был священником, что не могло не оставить след в его творчестве: у него много работ на религиозные темы: «Григор Лусаворич», «Богоматерь и младенец», «Мкртич Хримян» и др. Декоративная целостность и ритмическое равновесие «работают» в этих полотнах на длительность созерцания. Своеобразное очарование и лиризм придает он ликам святых, делая их по-человечески понятными и памятными.

Глубоко патриотично решена большая работа «Мкртич Хримян», где использован натурный, даже несколько жестковатый реализм; за этой трактовкой образа скрывается взгляд художника, видящего в пластике человеческого тела и выражении его лица неисчерпаемые возможности рассказа о судьбе. Известно, что Мкртич I горячо отстаивал права и интересы армянского народа. Он основывал школы, музеи, журналы, сделал много для поднятия народного образования. Его энергия и безграничная доброта создали ему редкую популярность среди народа, давшего ему прозвище Айрик («Отец»). Имея русскую ориентацию и связывая безопасность и суверенность армянского народа с поддержкой России, Мкртич I прибыл в 1895 году в столицу Российской Империи Санкт-Петербург, где у него состоялась встреча с 27-летним Государем Императором Всероссийским Николаем II Александровичем. В 1895–1896 годы во время массовых погромов армянского населения, организованных турецким правительством, Католикос неоднократно обращался к русским чиновникам, собирал пожертвования и материально помогал западно-армянским беженцам, перебравшимся в Восточную Армению. Однако в 1903 году Мкртич I предпринял активную борьбу против Указа Государя Императора Николая II Александровича о конфискации армянского церковного и школьного имущества, запретив армянским церковным епархиям подчиняться данному Указу. Суренянц психологически тонко запечатлел образ католикоса, который, не пожелав подчиниться воле Государя, бросил письмо на ковер. Лицо его одновременно выражает опустошенность и бескомпромиссность в отношении к создавшейся ситуации.

Прекрасны и женские портреты в творчестве Суренянца, где лица не претендуют на какое-либо сходство; они становятся лишь признаками или символами человеческого лица. «Саломея» – один из персонажей Нового Завета – падчерица Ирода Антипы, а впоследствии царица Халкиды и Малой Армении – как бы сливается с мерцающим колоритом фона картины, – психологическое пространство сведено в фокусную точку притчи. В образе иудейской принцессы, в ее «сомнамбулической романсовости» есть недосказанность: при всей страстности, она целомудренна; при всей пламенности – сдержанна. Изящная стилистическая инкрустация выдает в художнике не только живописца, но и тонкого рисовальщика, графика.

Суренянц действительно был художником широкого творческого диапазона. Он интересно и плодотворно работал не только в живописи, но и на ниве сценографии, оформления книг и журналов, иллюстрации и монументальной живописи. Так, в самом начале XX века он необычно роскошно оформил в Императорском Мариинском театре балет Адана «Корсар», оперы Вагнера «Зигфрид» и Рубинштейна «Демон». Затем работал с Константином Станиславским в Московском художественном театре, оформил чеховскую «Чайку» и ряд других спектаклей. Архитектурное образование дало ему возможность прекрасно чувствовать сцену, а особый интерес Суренянца к театру привел к тому, что он еще в 1907-1908 годах подсказал Александру Спендиарову идею оперы «Алмаст», которую, к сожалению, им не суждено было увидеть на сцене. Но Суренянц на этом не остановился. К 100-летию Александра Пушкина он берется за оформление и иллюстрацию «Бахчисарайского фонтана», «Армянских сказок», драм Метерлинка, сказок Уайльда. Нынче трактовки Суренянца можно считать хрестоматийными.

Что касается монументальной живописи, то ему принадлежит роспись армянской церкви в Ялте, но, к большому сожалению, Суренянц успел осуществить только ее небольшую часть. Вардгкес Суренянц занимался также переводческой, преподавательской, исследовательской (особенно в области архитектуры) деятельностью. Большой интерес вызывают также его искусствоведческие и исторические статьи. А еще рассказывают, что ему пришлось быть даже переводчиком будущего короля единой Италии Витторио Эмануеле III, когда тот в 1890 году прибыл в Армению. Причем Суренянц не только озвучил на итальянском приветствие Католикоса, но и стал гидом при посещении гостем Эчмиадзинского собора и Матенадарана.

Сегодня в Национальной галерее под экспозицию заняты два больших зала. Скоро эта выставка переберется в Эчмиадзин, где хранится обширная колекция работ художника на религиозную тему. И это не случайно, ибо духовное составляет почти все в сознании художника, знающего, что жизнь – это не просто красота, но и исполнение долга.