7 мая 1833 года - 3 апреля 1897 года
«Я знал... и надеялся, что грядет Он, тот, кто призван стать идеальным выразителем времени, тот, чье мастерство не проклевывается из земли робкими ростками, а сразу расцветает пышным цветом. И он явился, юноша светлый, у колыбели которого стояли Грации и Герои. Его имя — Иоганнес Брамс».
Этими пророческими словами Роберт Шуман в пламенной статье «Новые пути», написанной в октябре 1853 года, возвеличил совершенно никому не известного до того дня Брамса.
Иоганнес родился 7 мая 1833 года в гамбургском квартале Шлютерсхоф, где семья занимала квартирку, состоящую из комнаты с кухней и крошечной спальни. Вскоре после этого родители переселились на Ультрихштрассе, пользовавшуюся дурной славой из-за множества расположенных здесь борделей.
Мальчик заинтересовался фортепиано, и поэтому в возрасте семи лет отец отвел его к именитому пианисту Отто Фридриху Виллибальду Косеелю. В десять лет Брамс уже выступал в престижных концертах, где исполнял партию фортепиано, что давало ему возможность совершить турне по Америке. К счастью, Косселю удалось отговорить родителей Иоганнеса от этой идеи и убедить их, что мальчику лучше продолжить обучение у педагога и композитора Эдуарда Марксена.
В четырнадцать лет Иоганнес окончил частное реальное училище. После окончания школы, наряду с продолжением музыкального образования, отец стал привлекать Брамса для вечерней работы в различных местах. Иоганнес был хрупким, часто страдал от головных болей. Возможно, сказалось долгое пребывание в душных, прокуренных помещениях и постоянное недосыпание из-за работы по ночам.
Уже в двадцать лет Брамс производил на окружающих впечатление эгоцентрика и интроверта, «стороннего наблюдателя», как он именовал себя в более поздние годы жизни. Он предпочитал отказываться от новых знакомств и жить в мире своего творчества.
По рекомендации его друга, скрипача Йозефа Иоахима, Брамсу предоставилась возможность лично познакомиться с Робертом Шуманом. Это случилось 30 сентября 1853 года. Шуман уговорил Брамса исполнить что-либо из его сочинений и уже после нескольких тактов вскочил со словами «Это должна слышать Клара!» Уже на следующий день среди записей в расходной книге Шумана появляется фраза «В гостях был Брамс — гений». Клара Шуман тоже отметила первую встречу с Брамсом в своем дневнике «Этот месяц принес нам чудесное явление в лице двадцатилетнего композитора Брамса из Гамбурга. Это — истинный посланец Божий! По-настоящему трогательно видеть этого человека за фортепиано, наблюдать за его привлекательным юным лицом, которое озаряется во время игры, видеть его прекрасную руку, с большой легкостью справляющуюся с самыми трудными пассажами, и при этом слышать эти необыкновенные сочинения... »
Сам Брамс увидел в Кларе нечто вызывающее почтение и возвышенное супруга знаменитого Шумана, мать шестерых детей, именитая пианистка, кроме того, она была красивой и утонченной женщиной. Он был принят семьей Шумана не только как ученик, но и как сын. Иоганнес долгое время жил у них до самой смерти Роберта Шумана в июле 1856 года.
Постоянное пребывание рядом с Кларой Шуман породило конфликтную ситуацию, которая определила весь его дальнейший путь, поскольку Иоганнес всю жизнь находился в плену обаяния этой выдающейся женщины — жены человека, которого он безмерно уважал.
Для юного, неопытного и несколько неуклюжего Брамса Клара была символом необычайно тонкой, прекрасной и, не в последнюю очередь, знающей, опытной женщины, ставшей вскоре для него предметом романтической страсти.
Как ни парадоксально, но после смерти мужа Клары Брамс решил разорвать их отношения. Так, для Иоганнеса миновало тяжкое время кризиса — его «Вертеровский период». Он понял, что ему нужна творческая свобода. Инстинкт гения подсказал ему путь самопожертвования и печального одиночества.
С 1857 по 1859 год он был учителем музыки и хоровым дирижером при дворе Детмольда, в столице которого он смог найти желанный покой после лет, проведенных в Дюссельдорфе и отмеченных тревогой и беспокойством. Этому светлому, беззаботному настрою души мы обязаны обеими оркестровыми серенадами ре-мажор и си-мажор.
В конце июля или в начале августа 1858 года Брамс познакомился в Геттишене с дочерью профессора Агатой фон Зибольд. Он очень сильно был влюблен в эту девушку, но снова сыграла свою роль установка «готовность к бегству», и их отношения не привели к браку.
«Гамбургский период» жизни Брамса начался с триумфального исполнения 24 марта 1859 года его фортепианного концерта ре-минор. Годы, проведенные в Гамбурге, дали мощный толчок его творчеству, не в последнюю очередь из-за того, что осуществилась возможность исполнить при участии женского хора вещи, сочиненные в Детмольде. Уезжая позднее в Австрию, он вез с собой большой музыкальный багаж квартеты, трио си-мажор, три фортепианные сонаты, а также множество скрипичных пьес.
8 сентября 1862 года Брамс впервые приехал в Вену. Его восторгу не было предела. Вот что он писал тогда «... Я живу здесь в десяти шагах от Пратера и могу выпить стаканчик вина в кабачке, где часто сиживал Бетховен». Сначала он показал квартет соль-минор знаменитому в то время пианисту Юлиусу Эпштайну. Восхищение было столь велико, что скрипач Йозеф Хельмесбергер, присутствовавший при первом исполнении, тотчас включил это произведение «наследника Бетховена» в программу своих концертов и 16 ноября исполнил его в концертном зале «Общества друзей музыки». Брамс с восторгом сообщал родителям, как тепло он был встречен в Вене.
Ему удалось получить место хормейстера Венской вокальной академии осенью 1863 года. Его деятельность в качестве хормейстера продолжалась всего один сезон, частично из-за интриг, частично из-за того, что Брамс предпочитал не связывать себя никакими обязательствами и быть свободным для творчества.
В июне 1864 году он снова уехал в Гамбург. Отношения между его родителями были очень сложными, и вскоре после возвращения сына домой произошел окончательный разрыв. Иоганнес подыскал отдельную квартиру для матери и сестры, помогал им материально и всячески поддерживал.
Вскоре мать Брамса скончалась от инсульта. Иоганнес тяжело переживал ее кончину. В трио для валторн ми-мажор он, особенно в средней части, попытался выразить свою тоску и горечь утраты. В это же время у него начинает вызревать план сочинения «Немецкого реквиема».
Об истории создания «Немецкого реквиема» известно только, что этот проект занимал композитора больше десяти лет и что Брамс, потрясенный трагической судьбой Шумана, вскоре после его смерти хотел сочинить траурную кантату. Смерть матери могла стать последним толчком к продолжению и завершению реквиема. Брамс закончил шестую часть реквиема только в 1868 году и написал на титульном листе «В память о матери».
Первое исполнение еще не завершенного сочинения 10 апреля 1868 года состоялось в Бремене и потрясло слушателей. Восхищенных отзывов реквием удостаивался и в дальнейшем. Например, «Новая евангелистская церковная газета» после исполнения произведения 18 февраля 1869 года в Лейпциге писала «И если мы ожидали гения... то после этого реквиема Брамс действительно заслужил этот титул».
Одна из величайших удач в жизни Иоганнеса Брамса — знакомство со знаменитым хирургом Теодором Биллротом, приглашенным в 1867 году в Венский университет. Биллрот — большой любитель музыки — стал для Брамса одновременно и другом, и критиком, и покровителем. В январе 1871 года Иоганнес получил известие от мачехи о том, что его отец тяжело болен. Когда Брамс в начале февраля 1872 года приехал в Гамбург, то увидел, что тот безнадежен. На следующий день отец скончался. Сын тяжело переживал его смерть.
Осенью того же года Брамс начал свою деятельность в качестве артистического директора «Общества друзей музыки» в Вене. Однако работа в «Обществе» вскоре стала для композитора обузой, и он выдержал лишь три сезона. Затем он снова переселился в Баварские горы, где в Тутцинге под Мюнхеном начал работать над большой симфонической формой. Там же появились оба скрипичных квартета до-минор, которые он посвятил Биллроту.
В конце января 1874 года Брамс выступал с концертами в Лейпциге, там он в начале февраля вновь встретил свою бывшую ученицу — баронессу Элизабет фон Штокхаузен из Вены. Десять лет назад он внезапно перестал заниматься с ней из боязни «наделать глупостей» и без ума влюбиться в эту одаренную, красивую и умную девушку. И вот он снова встретил ту, чья красота не угасла с годами. Элизабет уже давно была замужем за композитором Генрихом фон Герцогенбергом, которого Брамс очень почитал. Теперь Иоганнес, без боязни за свою свободу и независимость, мог снова влюбиться в нее, но эта влюбленность носила, скорее, платонический характер.
Между тем финансовое положение Брамса настолько укрепилось, что он в 1875 году мог подумать о том, чтобы большую часть времени посвятить творчеству. Он наконец завершил работу над своим квартетом до-минор, которая была начата еще в доме Шумана. Квартет являлся выражением внутренней борьбы между любовью к Кларе и верностью Роберту Шуману. Кроме того, после двадцатилетнего процесса вызревания приняла окончательную форму его Первая симфония.
Летом 1877 года в Пёртшахе на озере Вёртер появилась его Вторая симфония, являющаяся полной противоположностью строгой Первой и отражающая своей светлой жизнерадостностью покой и уверенность, достигнутые в долгой борьбе. За симфонией в 1878 году последовали скрипичный концерт ре-мажор и соната для скрипки соль-мажор, которая получила название «Сонаты дождя». В этом же году Брамс стал почетным доктором университета в Бреслау, по случаю чего отпустил роскошную бороду, которая придавала ему солидный вид. Его популярность растет.
В 1880 году Брамс отправился в Бад Ишл, думая, что там его меньше будут беспокоить туристы и охотники за автографами. Место действительно было очень спокойным, что способствовало укреплению его здоровья и прекрасному душевному настрою. Тогда же началась дружба Брамса с Иоганном Штраусом. Брамс был очарован личностью и музыкой этого композитора.
Летом следующего года Иоганнес переселился в Прессбаум, где завершил Второй фортепианный концерт, радостный характер которого напоминает о живописном ландшафте Венского леса.
А вот лето 1883 года привело Брамса на берега Рейна, в места, связанные с его юностью. В Висбадене он нашел уют и комфортную атмосферу, вдохновившую его к созданию Третьей симфонии.
Его последняя, Четвертая симфония была сочинена в 1884—1885 годы. Первое исполнение 25 октября в Майнингене вызвало единодушное восхищение. После успешной премьеры Четвертой симфонии Брамс пребывал в наилучшем настроении. Стал любезным и общительным. Следующие три лета в Хофштеттене (Швейцария) были для него счастливым временем. Здесь появились вторая соната для скрипки, «Соната Мейстерзингеров», а также третья соната для скрипки. Наряду с этими произведениями были сочинены фортепианное трио, а также великолепный концерт для скрипки и виолончели.
Брамс был в зените славы. Помимо друзей и почитателей, специальные «Брамсовские центры» заботились о том, чтобы ближе познакомить публику с его сочинениями. Особенно почитали композитора в Вене, где впервые исполнялось большинство его произведений. Заключительная фаза жизни Брамса была спокойной и размеренной. Он любил уютную атмосферу своего холостяцкого дома и независимость.
Со временем Брамс стал блестящим контрапунктистом: его фуги в «Немецком реквиеме», в Вариациях на тему Генделя и других сочинениях, его пассакальи в финалах Вариаций на тему Гайдна и в Четвертой симфонии непосредственно исходят из принципов баховской полифонии. В других случаях влияние Баха преломляется через стиль Шумана и обнаруживает себя в густой хроматизированной полифонии оркестровой, камерной и поздней фортепианной музыки Брамса.
Размышляя о страстном поклонении композиторов-романтиков Бетховену, нельзя не поразиться тому, что они оказались относительно слабыми именно в той области, в которой особенно преуспел Бетховен, а именно в области формы. Брамс и Вагнер стали первыми великими музыкантами, которые оценили достижения Бетховена в этой области, сумели воспринять и развить их. Уже ранние фортепианные сонаты Брамса пронизаны такой музыкальной логикой, какая не встречалась со времен Бетховена, а с годами брамсовское владение формой становилось все более уверенным и изощренным. Он не чуждался новаций: можно назвать, например, использование одной и той же темы в разных частях цикла (романтический принцип монотематизма – в соль-мажорной скрипичной сонате, op. 78); медленное, задумчивое скерцо (Первая симфония); скерцо и медленная часть, слитые воедино (струнный квартет фа мажор, op. 88).
Таким образом, в творчестве Брамса встретились две традиции: контрапункт, идущий от Баха, и архитектоника, развитая Гайдном, Моцартом, Бетховеном. К этому добавляется романтическая экспрессия и колорит. Брамс соединяет разные элементы немецкой классической школы и подытоживает их – можно сказать, что его творчество завершает классический период в немецкой музыке. Неудивительно, что современники часто обращались к параллели «Бетховен – Брамс»: действительно, у этих композиторов много общего. Тень Бетховена витает – с большей или меньшей отчетливостью – над всеми крупными сочинениями Брамса. И только в малых формах (интермеццо, вальсах, песнях) ему удается забыть про эту великую тень – для Бетховена малые жанры играли второстепенную роль.
Как автор песен Брамс охватил, быть может, менее широкий круг образов, чем Шуберт или Г.Вольф; большинство лучших его песен – чисто лирические, обычно на слова немецких поэтов второго ряда. Несколько раз Брамс писал на стихи Гёте и Гейне. Почти всегда песни Брамса точно соответствуют настроению избранного стихотворения, гибко отражают смену чувств и образов.
Как мелодист Брамс уступает только Шуберту, в композиторском же мастерстве у него нет соперников. Симфоничность брамсовского мышления проявляется в широком дыхании вокальных фраз (часто ставящих перед исполнителями нелегкие задачи), в стройности формы и насыщенности фортепианной партии; Брамс бесконечно изобретателен в сфере фортепианной фактуры и в умении вовремя применить тот или иной фактурный прием.
Брамс – автор двух сотен песен; он работал в этом жанре всю жизнь. Вершина песенного творчества – написанный в конце жизни великолепный вокальный цикл «Четыре строгих напева» (1896) на библейские тексты. Ему принадлежат также около двухсот обработок народных песен для разных исполнительских составов.
Брамс не переставал работать, в последние годы он завершил цикл немецких народных песен. К сожалению, радость творчества все чаще омрачалась болезнями. Брамс умер утром 3 апреля 1897 года.
«Я знал... и надеялся, что грядет Он, тот, кто призван стать идеальным выразителем времени, тот, чье мастерство не проклевывается из земли робкими ростками, а сразу расцветает пышным цветом. И он явился, юноша светлый, у колыбели которого стояли Грации и Герои. Его имя — Иоганнес Брамс».
Этими пророческими словами Роберт Шуман в пламенной статье «Новые пути», написанной в октябре 1853 года, возвеличил совершенно никому не известного до того дня Брамса.
Иоганнес родился 7 мая 1833 года в гамбургском квартале Шлютерсхоф, где семья занимала квартирку, состоящую из комнаты с кухней и крошечной спальни. Вскоре после этого родители переселились на Ультрихштрассе, пользовавшуюся дурной славой из-за множества расположенных здесь борделей.
Мальчик заинтересовался фортепиано, и поэтому в возрасте семи лет отец отвел его к именитому пианисту Отто Фридриху Виллибальду Косеелю. В десять лет Брамс уже выступал в престижных концертах, где исполнял партию фортепиано, что давало ему возможность совершить турне по Америке. К счастью, Косселю удалось отговорить родителей Иоганнеса от этой идеи и убедить их, что мальчику лучше продолжить обучение у педагога и композитора Эдуарда Марксена. В четырнадцать лет Иоганнес окончил частное реальное училище. После окончания школы, наряду с продолжением музыкального образования, отец стал привлекать Брамса для вечерней работы в различных местах. Иоганнес был хрупким, часто страдал от головных болей. Возможно, сказалось долгое пребывание в душных, прокуренных помещениях и постоянное недосыпание из-за работы по ночам.
Уже в двадцать лет Брамс производил на окружающих впечатление эгоцентрика и интроверта, «стороннего наблюдателя», как он именовал себя в более поздние годы жизни. Он предпочитал отказываться от новых знакомств и жить в мире своего творчества.
По рекомендации его друга, скрипача Йозефа Иоахима, Брамсу предоставилась возможность лично познакомиться с Робертом Шуманом. Это случилось 30 сентября 1853 года. Шуман уговорил Брамса исполнить что-либо из его сочинений и уже после нескольких тактов вскочил со словами «Это должна слышать Клара!» Уже на следующий день среди записей в расходной книге Шумана появляется фраза «В гостях был Брамс — гений». Клара Шуман тоже отметила первую встречу с Брамсом в своем дневнике «Этот месяц принес нам чудесное явление в лице двадцатилетнего композитора Брамса из Гамбурга. Это — истинный посланец Божий! По-настоящему трогательно видеть этого человека за фортепиано, наблюдать за его привлекательным юным лицом, которое озаряется во время игры, видеть его прекрасную руку, с большой легкостью справляющуюся с самыми трудными пассажами, и при этом слышать эти необыкновенные сочинения... »
Сам Брамс увидел в Кларе нечто вызывающее почтение и возвышенное супруга знаменитого Шумана, мать шестерых детей, именитая пианистка, кроме того, она была красивой и утонченной женщиной. Он был принят семьей Шумана не только как ученик, но и как сын. Иоганнес долгое время жил у них до самой смерти Роберта Шумана в июле 1856 года.
Постоянное пребывание рядом с Кларой Шуман породило конфликтную ситуацию, которая определила весь его дальнейший путь, поскольку Иоганнес всю жизнь находился в плену обаяния этой выдающейся женщины — жены человека, которого он безмерно уважал.
Для юного, неопытного и несколько неуклюжего Брамса Клара была символом необычайно тонкой, прекрасной и, не в последнюю очередь, знающей, опытной женщины, ставшей вскоре для него предметом романтической страсти.
Как ни парадоксально, но после смерти мужа Клары Брамс решил разорвать их отношения. Так, для Иоганнеса миновало тяжкое время кризиса — его «Вертеровский период». Он понял, что ему нужна творческая свобода. Инстинкт гения подсказал ему путь самопожертвования и печального одиночества.
С 1857 по 1859 год он был учителем музыки и хоровым дирижером при дворе Детмольда, в столице которого он смог найти желанный покой после лет, проведенных в Дюссельдорфе и отмеченных тревогой и беспокойством. Этому светлому, беззаботному настрою души мы обязаны обеими оркестровыми серенадами ре-мажор и си-мажор.
В конце июля или в начале августа 1858 года Брамс познакомился в Геттишене с дочерью профессора Агатой фон Зибольд. Он очень сильно был влюблен в эту девушку, но снова сыграла свою роль установка «готовность к бегству», и их отношения не привели к браку. «Гамбургский период» жизни Брамса начался с триумфального исполнения 24 марта 1859 года его фортепианного концерта ре-минор. Годы, проведенные в Гамбурге, дали мощный толчок его творчеству, не в последнюю очередь из-за того, что осуществилась возможность исполнить при участии женского хора вещи, сочиненные в Детмольде. Уезжая позднее в Австрию, он вез с собой большой музыкальный багаж квартеты, трио си-мажор, три фортепианные сонаты, а также множество скрипичных пьес.
8 сентября 1862 года Брамс впервые приехал в Вену. Его восторгу не было предела. Вот что он писал тогда «... Я живу здесь в десяти шагах от Пратера и могу выпить стаканчик вина в кабачке, где часто сиживал Бетховен». Сначала он показал квартет соль-минор знаменитому в то время пианисту Юлиусу Эпштайну. Восхищение было столь велико, что скрипач Йозеф Хельмесбергер, присутствовавший при первом исполнении, тотчас включил это произведение «наследника Бетховена» в программу своих концертов и 16 ноября исполнил его в концертном зале «Общества друзей музыки». Брамс с восторгом сообщал родителям, как тепло он был встречен в Вене.
Ему удалось получить место хормейстера Венской вокальной академии осенью 1863 года. Его деятельность в качестве хормейстера продолжалась всего один сезон, частично из-за интриг, частично из-за того, что Брамс предпочитал не связывать себя никакими обязательствами и быть свободным для творчества.
В июне 1864 году он снова уехал в Гамбург. Отношения между его родителями были очень сложными, и вскоре после возвращения сына домой произошел окончательный разрыв. Иоганнес подыскал отдельную квартиру для матери и сестры, помогал им материально и всячески поддерживал.
Вскоре мать Брамса скончалась от инсульта. Иоганнес тяжело переживал ее кончину. В трио для валторн ми-мажор он, особенно в средней части, попытался выразить свою тоску и горечь утраты. В это же время у него начинает вызревать план сочинения «Немецкого реквиема».
Об истории создания «Немецкого реквиема» известно только, что этот проект занимал композитора больше десяти лет и что Брамс, потрясенный трагической судьбой Шумана, вскоре после его смерти хотел сочинить траурную кантату. Смерть матери могла стать последним толчком к продолжению и завершению реквиема. Брамс закончил шестую часть реквиема только в 1868 году и написал на титульном листе «В память о матери».
Первое исполнение еще не завершенного сочинения 10 апреля 1868 года состоялось в Бремене и потрясло слушателей. Восхищенных отзывов реквием удостаивался и в дальнейшем. Например, «Новая евангелистская церковная газета» после исполнения произведения 18 февраля 1869 года в Лейпциге писала «И если мы ожидали гения... то после этого реквиема Брамс действительно заслужил этот титул».
Одна из величайших удач в жизни Иоганнеса Брамса — знакомство со знаменитым хирургом Теодором Биллротом, приглашенным в 1867 году в Венский университет. Биллрот — большой любитель музыки — стал для Брамса одновременно и другом, и критиком, и покровителем. В январе 1871 года Иоганнес получил известие от мачехи о том, что его отец тяжело болен. Когда Брамс в начале февраля 1872 года приехал в Гамбург, то увидел, что тот безнадежен. На следующий день отец скончался. Сын тяжело переживал его смерть.
Осенью того же года Брамс начал свою деятельность в качестве артистического директора «Общества друзей музыки» в Вене. Однако работа в «Обществе» вскоре стала для композитора обузой, и он выдержал лишь три сезона. Затем он снова переселился в Баварские горы, где в Тутцинге под Мюнхеном начал работать над большой симфонической формой. Там же появились оба скрипичных квартета до-минор, которые он посвятил Биллроту.
В конце января 1874 года Брамс выступал с концертами в Лейпциге, там он в начале февраля вновь встретил свою бывшую ученицу — баронессу Элизабет фон Штокхаузен из Вены. Десять лет назад он внезапно перестал заниматься с ней из боязни «наделать глупостей» и без ума влюбиться в эту одаренную, красивую и умную девушку. И вот он снова встретил ту, чья красота не угасла с годами. Элизабет уже давно была замужем за композитором Генрихом фон Герцогенбергом, которого Брамс очень почитал. Теперь Иоганнес, без боязни за свою свободу и независимость, мог снова влюбиться в нее, но эта влюбленность носила, скорее, платонический характер.
Между тем финансовое положение Брамса настолько укрепилось, что он в 1875 году мог подумать о том, чтобы большую часть времени посвятить творчеству. Он наконец завершил работу над своим квартетом до-минор, которая была начата еще в доме Шумана. Квартет являлся выражением внутренней борьбы между любовью к Кларе и верностью Роберту Шуману. Кроме того, после двадцатилетнего процесса вызревания приняла окончательную форму его Первая симфония.
Летом 1877 года в Пёртшахе на озере Вёртер появилась его Вторая симфония, являющаяся полной противоположностью строгой Первой и отражающая своей светлой жизнерадостностью покой и уверенность, достигнутые в долгой борьбе. За симфонией в 1878 году последовали скрипичный концерт ре-мажор и соната для скрипки соль-мажор, которая получила название «Сонаты дождя». В этом же году Брамс стал почетным доктором университета в Бреслау, по случаю чего отпустил роскошную бороду, которая придавала ему солидный вид. Его популярность растет. В 1880 году Брамс отправился в Бад Ишл, думая, что там его меньше будут беспокоить туристы и охотники за автографами. Место действительно было очень спокойным, что способствовало укреплению его здоровья и прекрасному душевному настрою. Тогда же началась дружба Брамса с Иоганном Штраусом. Брамс был очарован личностью и музыкой этого композитора.
Летом следующего года Иоганнес переселился в Прессбаум, где завершил Второй фортепианный концерт, радостный характер которого напоминает о живописном ландшафте Венского леса.
А вот лето 1883 года привело Брамса на берега Рейна, в места, связанные с его юностью. В Висбадене он нашел уют и комфортную атмосферу, вдохновившую его к созданию Третьей симфонии.
Его последняя, Четвертая симфония была сочинена в 1884—1885 годы. Первое исполнение 25 октября в Майнингене вызвало единодушное восхищение. После успешной премьеры Четвертой симфонии Брамс пребывал в наилучшем настроении. Стал любезным и общительным. Следующие три лета в Хофштеттене (Швейцария) были для него счастливым временем. Здесь появились вторая соната для скрипки, «Соната Мейстерзингеров», а также третья соната для скрипки. Наряду с этими произведениями были сочинены фортепианное трио, а также великолепный концерт для скрипки и виолончели.
Брамс был в зените славы. Помимо друзей и почитателей, специальные «Брамсовские центры» заботились о том, чтобы ближе познакомить публику с его сочинениями. Особенно почитали композитора в Вене, где впервые исполнялось большинство его произведений. Заключительная фаза жизни Брамса была спокойной и размеренной. Он любил уютную атмосферу своего холостяцкого дома и независимость.
Со временем Брамс стал блестящим контрапунктистом: его фуги в «Немецком реквиеме», в Вариациях на тему Генделя и других сочинениях, его пассакальи в финалах Вариаций на тему Гайдна и в Четвертой симфонии непосредственно исходят из принципов баховской полифонии. В других случаях влияние Баха преломляется через стиль Шумана и обнаруживает себя в густой хроматизированной полифонии оркестровой, камерной и поздней фортепианной музыки Брамса.
Размышляя о страстном поклонении композиторов-романтиков Бетховену, нельзя не поразиться тому, что они оказались относительно слабыми именно в той области, в которой особенно преуспел Бетховен, а именно в области формы. Брамс и Вагнер стали первыми великими музыкантами, которые оценили достижения Бетховена в этой области, сумели воспринять и развить их. Уже ранние фортепианные сонаты Брамса пронизаны такой музыкальной логикой, какая не встречалась со времен Бетховена, а с годами брамсовское владение формой становилось все более уверенным и изощренным. Он не чуждался новаций: можно назвать, например, использование одной и той же темы в разных частях цикла (романтический принцип монотематизма – в соль-мажорной скрипичной сонате, op. 78); медленное, задумчивое скерцо (Первая симфония); скерцо и медленная часть, слитые воедино (струнный квартет фа мажор, op. 88).
Таким образом, в творчестве Брамса встретились две традиции: контрапункт, идущий от Баха, и архитектоника, развитая Гайдном, Моцартом, Бетховеном. К этому добавляется романтическая экспрессия и колорит. Брамс соединяет разные элементы немецкой классической школы и подытоживает их – можно сказать, что его творчество завершает классический период в немецкой музыке. Неудивительно, что современники часто обращались к параллели «Бетховен – Брамс»: действительно, у этих композиторов много общего. Тень Бетховена витает – с большей или меньшей отчетливостью – над всеми крупными сочинениями Брамса. И только в малых формах (интермеццо, вальсах, песнях) ему удается забыть про эту великую тень – для Бетховена малые жанры играли второстепенную роль.
Как мелодист Брамс уступает только Шуберту, в композиторском же мастерстве у него нет соперников. Симфоничность брамсовского мышления проявляется в широком дыхании вокальных фраз (часто ставящих перед исполнителями нелегкие задачи), в стройности формы и насыщенности фортепианной партии; Брамс бесконечно изобретателен в сфере фортепианной фактуры и в умении вовремя применить тот или иной фактурный прием.
Брамс – автор двух сотен песен; он работал в этом жанре всю жизнь. Вершина песенного творчества – написанный в конце жизни великолепный вокальный цикл «Четыре строгих напева» (1896) на библейские тексты. Ему принадлежат также около двухсот обработок народных песен для разных исполнительских составов.
Брамс не переставал работать, в последние годы он завершил цикл немецких народных песен. К сожалению, радость творчества все чаще омрачалась болезнями. Брамс умер утром 3 апреля 1897 года.
Комментариев нет:
Отправить комментарий