Опера Джакомо Пуччини «Джанни Скикки»

Комическая опера в одном действии Джакомо Пуччини на либретто (по-итальянски) Джакомо Форцано.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ДЖАННИ СКИККИ (баритон)
ЛАУРЕТТА, его дочь (сопрано)
РОДСТВЕННИКИ БУОЗО ДОНАТИ:
ДЗИТА, ПО ПРОЗВИЩУ СТАРУХА, его двоюродная сестра (контральто)
РИНУЧЧО, ее племянник (тенор)
ГЕРАРДО, племянник Буозо (тенор)
НЕЛЛА, его жена (сопрано)
ГЕРАРДИНО, их сын (контральто)
БЕТТО ДИ СИНЬЯ, зять Буозо, бедно и плохо одетый (баритон или бас)
СИМОНЕ, двоюродный брат Буозо (бас)
МАРКО, его сын (баритон)
ЧЬЕСКА, его жена (меццо-сопрано)
СПИНЕЛЛОЧЧО, врач (бас)
АМАНТИО ДИ НИКОЛАО, нотариус (баритон или бас)

Время действия: 1299 год.
Место действия: Флоренция.
Первое исполнение: Нью-Йорк, Метрополитен Опера, 14 декабря 1918 года.

«Джанни Скикки» — последняя из составивших триптих трех одноактных опер Пуччини, принесшая ему наибольший успех; две другие — «Плащ» и «Сестра Анджелика». Она основана на случае, который, как полагают, действительно произошел во Флоренции в 1299 году примерно так, как это описано в либретто. Данте, должно быть, хорошо лично знавший веселого мошенника Скикки, поместил его в восьмом круге Ада среди всевозможных поддельщиков. Данте сравнивает грех Скикки, выдавшего себя за другого человека, с аналогичным грехом Мирры, дочери Кинира, царя Кипра, тоже выдавшей себя («подделавшей» себя) за другую, чтобы под покровом ночи предаться кровосмесительной любви со своим отцом. Но Пуччини, вероятно, не думал об этой литературной детали, когда сочинял арию Лауретты «O, mio babbino caro!» («О, мой любимый малыш»; в русском переводе — «О, помоги, отец, нам»), в которой она обращается к своему отцу (Джанни Скикки).

Опера начинается со сцены в спальне богатого дворянина Буозо Донати. Занавес поднимается, и мы видим комнату, в которой слева против зрителей входная дверь; за ней лестничная площадка и лестница; рядом — застекленное до полу окно, за которым видна терраса с деревянными перилами, идущая вдоль всего фасада. В глубине слева — большое окно, вид на башню Арнольфо (так называется башня, венчающая Палаццо Веккио, или — как его иначе называют — Палаццо делла Синьория во Флоренции, построенный архитектором Арнольфо ди Камбио; этот дворец был символом правосудия, и потому в опере — таков тонкий намек композитора — вид из окна дома, где творится беззаконие, на эту башню является напоминанием о каре для всех за то жульничество, которое здесь задумано. — А.М.). У стены справа — деревянная лестница, ведущая на антресоли, где находится шкафчик и дверь. Под лестницей — маленькая дверца. Стулья, скамьи, разнообразного рода сундуки и шкафчики, стол, на столе серебряные предметы. Справа в глубине кровать. По углам кровати четыре подсвечника с горящими свечами. Перед кроватью тройной шандал с потушенными свечами. Двустворчатый полог с бахромой раздвинут, позволяя видеть красное покрывало, под которым лежит тело только что умершего Буозо Донати. Попрощаться с ним собралась компания, если не сказать шайка, его многочисленных родственников; некоторые из них стоят на коленях и молятся. Герардино (ему семь лет) — слева на полу, он сидит спиной к родным и развлекается, катая деревянные шарики. Но алчные намерения собравшихся очевидны. Что касается их имен и их родственных отношений с умершим, позвольте мне сослаться на приведенный выше перечень персонажей. Они собрались здесь вроде бы для того, чтобы скорбеть об умершем; но вскоре они забывают о всякой благопристойности и начинают сначала перешептываться и обсуждать, кому же умерший завещал все свое богатство. В конце концов они просто-напросто начинают поиски завещания. Его нигде нет. Старуха (таково прозвище Дзиты) чуть ли не с головой залезает в сундук. Взбешенные родственники уже не знают, где и искать; все в комнате взлетает в воздух, перерыты ящики, секретер, комод, сундуки, обшарено пространство под кроватью. В царящей суматохе Бетто пытается украсть серебряное блюдо. Наконец завещание находит Ринуччо. Его читает старая Дзита. Авторские ремарки к этому эпизоду стоят того, чтобы привести их здесь: «Старуха в центре с завещанием в руке, остальные толпятся сзади и протискиваются вперед. Марко и Бетто влезают на стулья, чтобы лучше видеть. Все поглощены чтением. Губы шевелятся как бывает у тех, кто читает для себя и про себя, не подавая голоса. Внезапно выражение лиц начинает меняться, постепенно превращаясь в трагическое. Старуха падает в кресло, роняя завещание на пол. Все застывают. Один Симоне не оборачивается, смотрит на зажженный канделябр, задувает в нем свечу. Опускает полог кровати и гасит остальные свечи. Все расходятся в поисках скамьи или стула, на которых и сидят неподвижно, безмолвно, выкатив глаза». Оправдались наихудшие опасения родственников: Буозо все завещал монахам монастыря. Шок от этого известия сменяется негодованием родственников. «Постепенно гнев и возмущение родичей достигают предела, — продолжает пояснение в партитуре Пуччини, — они вскакивают, в ярости бегают по комнате, грозят кулаками и при этом ругаются, взрываются сардоническим смехом: прямо-таки вопли осужденных на адовы муки».

Выясняется, что Ринуччо, племянник Дзиты (Старухи) влюблен в Лауретту, дочь Джанни Скикки, а Джанни — это трезвый, практичный крестьянин. Тайно Ринуччо посылает за Джанни Скикки, и ловкий парень убеждает своих родственников призвать на помощь своего будущего тестя. Он завершает свои аргументы красноречевой хвалебной песней во славу Флоренции («Firenze e come un albero fiorito» — «Флоренция на дерево похожа»). Родственники же категорически возражают против прихода к ним, дворянам, этого плебея, Скикки.



Лауретта, которую ее отец необычайно любит, уговаривает его найти решение проблем семейства Донати так, чтобы она могла выйти замуж за Ринуччи — опускаясь на колени перед Джанни Скикки, она умоляет его: «O, mio babbino caro». Вдохновленный таким образом Скакки придумывает план. Ринуччо передает Джанни завещание; тот внимательно изучает его, ходит взад и вперед. Родственники следят за ним глазами, потом машинально идут за ним; Симоне, сидящий на сундуке, недоверчиво качает головой. Сначала Скикки твердо заявляет, что выхода из создавшегося положения нет. Родственники падают перед ним на колени, умоляя, чтобы он все-таки что-нибудь придумал. И вот его озаряет идея. Едва Лауретта выходит из комнаты, Джанни обращается, к родственникам с вопросом: «Никто не знает, что старик скончался?» Те отвечают, что никто. И все договариваются, что о смерти никто не будет знать. Тогда он приказывает вынести тело старого Буозо из комнаты, убрать все следы смерти и сам занимает его место в постели. Все замирают в недоумении. В дверь стучится доктор маэстро Спинеллоччо. Джанни приказывает не впускать его к нему, сам прячется за пологом со стороны противоположной двери и, имитируя голос старого Буозо (говорит в нос с болонским акцентом), приветствует доктора и сообщает ему, что теперь ему лучше. При звуках голоса Джанни родственники вздрагивают, потом понимают, что это Джанни подделал голос Буозо. Но в момент замешательства у Бетто падает серебряный поднос, который ему удалось-таки в общей суматохе прибрать к рукам. Старуха поднимает поднос и кладет его на место. Доктор, успокоенный, уходит. Все в восторге от того, как Джанни подделал голос Буозо. Теперь Джанни полон решимости одурачить также нотариуса, приняв не только голос, но и облик старого Буозо. Его план — чтобы нотариус засвидетельствовал подлинность нового завещания старика. Он срочно посылает за нотариусом. А тем временем просит каждого из родственников сказать, что они желают получить по наследству. Переполненные чувствами признательности, родственники окружают Джанни, целуют его руки и одежду. Великолепный октет родственников славит Джанни Скикки. Каждый из них уверен: «Наследство, я знаю, будет моим!» Каждый подходит к Джанни и просит, чтобы он завещал ему «виноградник, дом и все деньги», обещая взамен щедро его вознаградить. Каждому на эту просьбу Джанни отвечает: «Согласен!» Все довольны, потирают руки.

В какой-то момент Джанни вдруг предупреждает: «Может быть, нам подумать... и от этой затеи... все-таки отказаться?! У нас ведь по закону виновного в подлоге, а также соучастников наказывают варварски: им руку отрубают, потом ссылают...» Никто от задуманного не отказывается.

Стук в дверь. Это пришел нотариус. Он располагается За столом, раскладывает на нем бумаги и печати. Он сокрушается, что старый Буозо так изменился, что узнать его можно теперь только по голосу. Подчеркнуто отчетливо нотариус читает по-латински («Какая мудрость!» — восторгаются родственники) текст нового завещания, по которому он завещает «...монахам в монастырь аббатства Санта Репарата (родственники в ужасе привстают с мест)... пять флоринов...» (все снова садятся, облегченно вздыхая)». Теперь он раздает мелочи. «А сейчас он будет делить главное наследство», — с нетерпением ждут все родственники. И вот он диктует: «Я завещаю деньги достойнейшему другу Джанни Скикки...» И далее: «Дом во Флоренции я завещаю неизменному и возлюбленному другу Джанни Скикки!» Родственники вне себя от ярости, но ничего уже поделать нельзя. Что касается Скикки, то он напоминает родственникам, что их ждет, если все станет известно. Обезумевшие родственники набрасываются на него с обвинениями, что он «жулик, мошенник, голодранец, разбойник, бессовестный предатель!», но Джанни Скикки гонит всех палкой из теперь уже своего дома. Только влюбленные остаются спеть их счастливый дуэт. И когда Скикки возвращается, он дарит им выкраденные бумаги Буозо, которыми ему удалось завладеть.

Затем, в заключение оперы, Скикки обращается непосредственно к публике со следующими словами: «Скажите вы сами — кто лучше меня распорядился бы наследством Буозо? А ведь за это плутовство я должен вечно жариться в аду! Ну что ж! Однако великий Данте не будет возражать, если вы уважите мою просьбу и признаете, что тот, кто вас развлек сегодня, заслуживает снисхождения!» И он сам себе аплодирует.

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)