Опера Винченцо Беллини «Пуритане»

Опера в трех действиях Винченцо Беллини на либретто (по-итальянски) графа Карло Пеполи, основанное на французской драме «Tetes Rondes et Cavaliers» («Круглоголовые и рыцари»; иначе — «Пуритане и роялисты») Франсуа Ансело и Ксавьера Бонифаса Сэнтина, которая, в свою очередь, в значительной степени была основана на романе Вальтера Скотта «Пуритане».

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

пуритане:
   ЛОРД ГУАЛЬТЬЕРО ВАЛЬТОН (бас)
   СЭР ДЖОРДЖО ВАЛЬТОН, его брат (бас)
   ЭЛЬВИРА ВАЛЬТОН, дочь лорда Вальтона (сопрано)
   СЭР РИККАРДО ФОРТО (баритон)
роялисты:
   ЭНРИЕТТА ФРАНЦУЗСКАЯ, вдова Карла I (сопрано)
   ЛОРД АРТУРО ТАЛЬБО, приверженец Стюартов, помолвленный с Эльвирой (тенор)

Время действия: 1650-е годы.
Место действия: Плимут, Англия.
Первое исполнение: Париж, 25 января 1835 года.

В течение долгого времени «Пуритане» входили в стандартный репертуар каждого опытного концертирующего певца, а целиком оперу можно было услышать практически в любом театре мира — от Парижа (где состоялась ее премьера) до Филадельфии, Рио-де-Жанейро или Сиднея (Австралия). Не так давно, в Англии, она была вновь поставлена специально для Джоан Сазерленд, выдающейся австралийской певицы. Но не так много других виртуозов-вокалистов выражают готовность браться за нее. Она очень трудна, так как в ней, помимо других особенностей, имеются баритоновые колоратурные арии, а также теноровая роль, требующая двух высоких ре, не говоря уж об одном фа.

В самом деле, опера была сочинена специально для четырех певцов, на которых рассчитывал композитор, — Джулию Гризи (сопрано), Джованни Баттисту Рубини (тенор), Антонио Тамбурини (баритон) и Луиджи Лабланки (бас). После того как они спели вместе это произведение, они также вместе путешествовали как труппа для исполнения этой оперы и в течение многих лет составляли постоянный «пуританский» квартет.

В наше время эта опера редко ставится за пределами Италии. В какой-то мере это объясняется, как я подозреваю, несуразностями, если не сказать нелепостью, либретто. Граф Карло Пеполи состряпал его для Беллини из французской пьесы, известной под названием «Круглоголовые и рыцари» (иначе — «Пуритане и роялисты»), но Пеполи назвал свою оперу «I Puritani di Scozia» («Шотландские пуритане»). А где же в действительности живут эти шотландские пуритане, где они любят и где их замки? Ну, конечно, в Плимуте (в Англии), который, как каждый знает, находится за сотни километров от шотландской границы. Но больше того — все в опере и вовсе абсолютно итальянское. Потому, пересказывая эту английскую историю, я буду пользоваться итальянской формой английских имен персонажей, как это делал Беллини. (Даже Кромвель именуется в либретто «Кромвелло».)

ДЕЙСТВИЕ I

Во времена правления Кромвеля (XVII век) пуритане сражались против роялистов, поддерживавших Стюартов. Пуританский наместник, лорд Гуальтьеро Вальтон (то есть Уолтер Уолтон) держит у себя в качестве узницы вдову Карла I. Ее имя Энриетта (Генриетта), и ее присутствие в замке осложняет и запутывает наш сюжет. Его основная тема — это своего рода история Ромео и Джульетты: дочь Вальтона, Эльвира, влюблена в отважного роялиста по имени лорд Артуро Тальбо, и во вступительных сценах первого действия отца Эльвиры уговаривают разрешить дочери выйти замуж за Артуро. К несчастью, она уже обручена с воином-пуританином по имени Риккардо; а Риккардо — это баритон, с которым необходимо считаться. Тем не менее делаются приготовления к свадьбе. В этот момент Вальтон объявляет, что Энриетту требуют в Лондон. Артуро сразу становится ясно, что там ее может ждать та же судьба, что и Карла, которого обезглавили. Несмотря на предстоящую свадьбу с Эльвирой, он решает спасти свою королеву и со всей подобающей придворному учтивостью предлагает ей свои услуги, и это тогда, когда все остальные уклоняются от этого. После их дуэта входит Эльвира; ее сопровождает ее любимый дядя Джорджо и другие; она поет веселую арию.

Когда Эльвира, спрашивая совета у Энриетты, как носить свадебную фату, дает ее Энриетте примерить, а сама на минуту удаляется, Артуро видит в этом повороте событий свой шанс: он предлагае Энриетте не снимать фаты, покрывающей лицо, и неузнанной выйти с ним из крепости. Как раз в тот момент, когда они собираются скрыться, их останавливает Риккардо. Между ним и Артуро завязывается схватка. Энриетта пытается их остановить, и в этот момент фата падает с ее головы. Риккардо вдруг неожиданно убеждается в том, что его соперник в борьбе за руку Эльвиры в день их предстоящей свадьбы пытается бежать с Энриеттой. Это совершенно меняет его отношение, и теперь он решает помочь им бежать (дуэт, а затем терцет «Ferma. In van rapir pretendi» — «Нет, напрасно враг лукавый»). Их исчезновение очень быстро обнаруживается. Происходит общее смятение, и за беглецами устраивается погоня. Что касается Эльвиры, то с ней происходит то, что и должно произойти с любым колоратурным сопрано 1830-х годов — видя, что ее жених сбежал с другой, она лишается рассудка. Она поет о своей воображаемой свадьбе, хор сочувственно ей вторит и проклинает вероломного Артуро («Oh, vieni al tempio» — «Скорее к храму»).

ДЕЙСТВИЕ II

Драматических перипетий во втором действии не так много, но это одни из лучших страниц музыки Беллини. Во вступительной сцене Джорджо описывает сочувственно настроенному хору мучительные симптомы помешательства Эльвиры («Ah, dolor! Ah, terror» — «О, страшное горе»). К ним присоединяется Риккардо, мужчина, которого она бросила ради Артуро. Затем входит сама Эльвира, чтобы спеть свою блестящую арию «Qui la voce sua soave» («Здесь Артуро голос чудный»). «Ее лицо, — процитируем сценические ремарки в партитуре, — ее глаза, каждый шаг и жест свидетельствуют о ее помешательстве». Это ее состояние, должен добавить я, великолепно передает и музыка. Это столь же замечательная сцена умопомешательства, как и подобная, правда, более пространная, сцена в «Лючии ди Ламмермур» Доницетти, опере, поставленной в том же году, что и «Пуритане», и в которой имеется примечательное совпадение — тоже шотландская девушка и тоже потерявшая рассудок. Правда, на сей раз — в сцене Эльвиры — нет солирующей флейты. Вместо этого Эльвира отвечает на вопросы ее спутников и — совсем обезумевшая — называет своего дядю отцом, а Риккардо именует Артуро.

Равновесие этому действию придает воинственный дуэт Джорджо и Риккардо («Suoni la tromba» — «Лишь зов трубы»), в котором они клянутся верно сражаться на стороне пуритан против роялистов.

ДЕЙСТВИЕ III

Беглый герой, Артуро, тайно возвращается в дом своей возлюбленной в Плимуте («Son salvo» — «Спасен я»). За ним охотятся солдаты из лагеря пуритан — слышно, как они проходят мимо. Однако ему удается ускользнуть от них. Гем временем за сценой слышится голос потерявшей рассудок героини, поющей грустную балладу («А una fonta afflitto» — «У источника печальный...»). Артуро решается, подобно эху, подхватить песню. Затем он зовет Эльвиру («Согге a valle» — «Через горы и долины»), и она выходит на его зов. Следует длинный и очень трудный дуэт («Arturo? Si, е desso» — «Артуро мой, ты? Ужели?»). Артуро объясняет, почему он покинул Эльвиру в самый день их свадьбы: он обязан был спасти королеву, но единственная его любовь — она, Эльвира. К Эльвире, успокоенной этим объяснением, возвращается рассудок. К несчастью, в этот момент их окружают преследовавшие Артуро солдаты. Эльвира вновь лишается рассудка. Все требуют, чтобы Артуро был немедленно арестован и казнен. Только Джорджо и Риккардо пытаются защитить его, поскольку знают, что если Артуро умрет, Эльвира этого не переживет. Это — мне всегда так казалось — очень искуственная, надуманная драматическая ситуация. Правда, одновременное выражение чувств нашими героями выливается в великолепный ансамбль («Credeasi, misera!» — «Мысль, что изменник я»).

Но вот — ровно за полторы минуты до окончания оперы — приходит известие, что Стюарты побеждены и все приговоренные прощены. Эльвира приходит в сознание. С тех пор все зажили счастливо.

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)

Благосклонно принятый в литературных и музыкальных кругах Парижа, Беллини во время работы над оперой, которой был сужден шумный успех, получал советы Россини. Тщательность и широта развития инструментальной части, внушительность выразительных средств, тонкая отделка многочисленных ансамблей, головокружительные трудности партии тенора и партии сопрано (Эльвиры) с ее знаменитыми «безумными» ариями в кульминационных моментах драмы, грандиозный, четко выписанный фон, на который хорошо ложатся ясные сюжетные линии,— таковы характерные черты этого последнего произведения композитора. Несомненно, в «Пуританах» берет начало та концепция музыкального театра, которую Беллини развивал бы, если бы продолжалось его общение с французской большой оперой. Он постоянно, на протяжении трех частей, стремится к колоритной фресковой звукописи, что проявляется уже в интродукции, в которой обязательная инструментальная часть сменяется хором, затем ансамблем и наконец заключительным хоровым фрагментом. В середине звучит очень нравившийся Беллини мотив валторн, величавый звук которых, по его словам, «словно нисходит с небес».

На этом романтически-живописном фоне мелькают и бытовые сценки; такова, например, ария Эльвиры с фатой, прелестная, изящная шутка в духе Россини, звучащая посреди всеобщего восхищения, в милой сельской обстановке,— это как бы поздняя дань уважения великому парижскому меценату. Впрочем, спокойствие оказывается обманчивым и вскоре сменяется бредом, безумием героини на пепелище любви. Безумие изображается сперва без особых виртуозных крайностей, к нему примешивается нежность, танцевальное изящество, словно попытка выйти из состояния прострации. Затем под влиянием нарастающей тревоги лиризм уже предвосхищает нездешний виртуозный пыл «Лючии ди Ламмермур» Доницетти, поставленной всего месяц спустя. Высокие и сверхвысокие звуки переходят в крик, создают такое напряженное сочетание, в котором противоположные чувства восторга и разочарования, сталкиваясь, гасят друг друга, так как свет их слишком запределен, чтобы быть реальным. Конечно, судьба Эльвиры не трагична, как судьба Лючии, и «протест» ее более сдержан и рационален.

Партию тенора в опере исполнял Рубини, певший и в «Пирате». Голос его, простиравшийся до фальцета, чистый, гибкий, героический, как пишет Челлетти, весьма подходил для изображения романтического героизма, конфликта между добром и злом. Хотя этот голос и не достигал мужественности героических теноров Верди, он отличался элегической страстностью и для него не были невозможны очень высокие ноты, «бравшиеся фальцетом», по словам все того же Челлетти. Этот закутанный в плащ герой — в большей степени плод фантазии, нежели реальность, что подтверждают и его вокальные порывы к недостижимым высотам. Среди второстепенных партий следует отметить басовую партию дядюшки Джорджа, вносящего в беспокойную картину политических битв элемент бодрости, равновесия — с тем благодушием, которое отличает традиционных комических героев оперы-буффа. Но сольные партии в «Пуританах» тесно связаны с большими и малыми массовыми сценами, хорами и ансамблями. Лес голосов и филигранных, словно отлитых в бронзе инструментальных тембров представляется слуху крепкой, роскошной на вид темницей. Романтическая свобода чувств подавлена в ней, хотя изнутри и вырываются словно устремленные к нездешним сферам возгласы главных героев. Только в финале влюбленные оказываются на лоне природы, освобожденные очистительной и освежающей бурей,— даже не боевое воодушевление, близкое эпохе Рисорджименто («Лишь зов трубы»), а именно эта буря спасает от тоски и подавленности. Переработанная для Неаполя редакция, в которой должна была петь Мария Малибран, не успела дойти до театра «Сан-Карло». Только в наши дни, в 1986 году вторая версия «Пуритан» была поставлена в Бари, в театре Петруцелли. Были продемонстрированы новые художественные достижения Беллини, в особенности в финальном трио, в котором наибольшее значение имеет партия сопрано.