Иван Тургенев. Встреча

      Сон 
   Мне снилось: я шел по широкой, голой степи,
усеянной крупными, угловатыми камнями, под черным,
низким небом. 
   Между камнями вилась тропинка... Я шел по ней,
не зная сам, куда и зачем... 
   Вдруг передо мною на узкой черте тропинки появилось
нечто вроде тонкого облачка... Я начал взглядываться:
облачко стало женщиной, стройной и высокой, в белом 
платье, с узким светлым поясом вокруг стана... Она
спешила прочь от меня проворными шагами. 
   Я не видел ее лица, не видел даже ее волос: их
закрывала волнистая ткань; но все сердце мое устремилось
вслед за нею. Она казалась мне прекрасной, дорогой и
милой... Я непременно хотел догнать ее, хотел заглянуть
в ее лицо... в ее глаза... О да! Я хотел увидеть, я
должен был увидеть эти глаза. 
   Однако, как я ни спешил, она двигалась еще проворнее
меня, и я не мог ее настигнуть. 
   Но вот поперек тропинки показался плоский, широкий
камень... Он преграждал ей дорогу. Женщина остановилась
перед ним... и я подбежал, дрожа от радости и ожидания,
не без страха. 
   Я ничего не промолвил... Но она тихо обернулась ко мне... 
   И я все-таки не увидал ее глаз. Они были закрыты. 
   Лицо ее было белое... белое, как ее одежда; обнаженные
руки висели недвижно. Она вся словно окаменела; всем телом
своим, каждою чертою лица своего эта женщина походила на
мраморную статую. 
   Медленно, не сгибаясь ни одним членом, отклонялась она
назад и опустилась на ту плоскую плиту. И вот уже я лежу
с ней рядом, лежу на спине, вытянутый весь, как надгробное
изваяние, руки мои сложены молитвенно на груди, и чувствую я,
что окаменел я тоже. 
   Прошло несколько мгновений... Женщина вдруг приподнялась
и пошла прочь. 
   Я хотел броситься за нею, но я не мог пошевельнуться,
не мог разжать сложенных рук и только глядел ей вслед,
с тоской несказанной. 
   Тогда она внезапно обернулась, и я увидел светлые,
лучистые глаза на живом подвижном лице. Она устремила
их на меня и засмеялась одними устами... без звука. Встань,
мол, и приди ко мне! 
   Но я все не мог пошевельнуться. 
   Тогда она засмеялась еще раз и быстро удалилась,
весело покачивая головою, на которой вдруг ярко заалел
венок из маленьких роз. 
   А я остался неподвижен и нем на могильной моей плите. 

Февраль 1878