В Центральном доме художника открылась выставка русско-немецкого художника Якова Вебера.
Лучше него самого о нём не скажешь: «Есть художники, которые утверждают, что не они выбрали искусство, а искусство выбрало их. Как бы туманно это ни было сказано, но я склонен причислять себя к ним… Искусство, выбравшее меня служить ему, мне ничего не обещало, кроме счастья в самом себе».
Вебер – поволжский немец. В его биографии – крестьянский труд, работа копиистом, петербургская Академия художеств.
Казалось, картины Якова Вебера никогда не доберутся до Москвы. При жизни художника не было ни одной персональной выставки. Хотя его работы отмечал Репин. Их отправляли в Голландию, Швецию, Италию. Ученика Коровина звали в Париж, в Москву. Но он предпочел малую родину, Щербаковку, где жили поволжские немцы. Не подкупило даже предложение Бродского возглавить в Академии художеств кафедру пейзажа. Он пережил революцию, был репрессирован в 37-м. В Мюльберге, названным местным Коктебелем, писал пейзажи и свою любимую Волгу.
«Волга бывает разной, – говорит заместитель директора художественного нижегородского музея Вера Хорошилова. – О нем даже говорили, что он Волгу пишет лучше, чем Айвазовский. Он использовал такие тона и оттенки. Волга ведь разливалась в той местности, где жил Вебер. Эти весенние разливы, когда вода желтая или когда небесно-голубая, это мастерство в передаче».
Четыре картины в экспозиции отреставрированы. На одной появились фигуры женщины и ребенка, переходящих Волгу. Реставраторам пришлось потрудиться, чтобы вытащить рисунок из-под слоя краски.
«В процессе реставрации проявились фигуры, картина стала более трагичной из-за этого», – рассказывает реставратор Мария Яшина. Вебера обвиняли в формализме. В его работах не было и намека на привычные сюжеты с колхозами, тракторами, флагами, заводами. Они дышали спокойствием, красотой природы, отдохновением.
«Критики было много, травли было много, – говорит директор Энгельсский краеведческого музея Дмитрий Решетов. – Обвиняли его в том, что живопись не пролетарская, но он оставался верен себе».
Долгие годы Энгельсский музей собирал наследие художника. Это было не просто. Сотрудники музея, называют чудом, то, что картины Вебера не погибли.
«Все немецкое наследие находилось в ужасном состоянии, – рассказывает Дмитрий Решетов. – После депортации в двадцатые, сороковые, пятидесятые годы. Они хранились в сырых подвалах, Хранить было невозможно, многое сжигалось. То, что Вебер сохранился – это чудо».
Экспозицию Вебера после Москвы предлагают провести по Волжским городам. Нижний Новгород первым вызвался принять выставку художника, который всегда мечтал о персональной выставке и лишь спустя 55 лет после его ухода столица увидела собрание Якова Вебера.
Лучше него самого о нём не скажешь: «Есть художники, которые утверждают, что не они выбрали искусство, а искусство выбрало их. Как бы туманно это ни было сказано, но я склонен причислять себя к ним… Искусство, выбравшее меня служить ему, мне ничего не обещало, кроме счастья в самом себе».
Вебер – поволжский немец. В его биографии – крестьянский труд, работа копиистом, петербургская Академия художеств.
Казалось, картины Якова Вебера никогда не доберутся до Москвы. При жизни художника не было ни одной персональной выставки. Хотя его работы отмечал Репин. Их отправляли в Голландию, Швецию, Италию. Ученика Коровина звали в Париж, в Москву. Но он предпочел малую родину, Щербаковку, где жили поволжские немцы. Не подкупило даже предложение Бродского возглавить в Академии художеств кафедру пейзажа. Он пережил революцию, был репрессирован в 37-м. В Мюльберге, названным местным Коктебелем, писал пейзажи и свою любимую Волгу.
«Волга бывает разной, – говорит заместитель директора художественного нижегородского музея Вера Хорошилова. – О нем даже говорили, что он Волгу пишет лучше, чем Айвазовский. Он использовал такие тона и оттенки. Волга ведь разливалась в той местности, где жил Вебер. Эти весенние разливы, когда вода желтая или когда небесно-голубая, это мастерство в передаче».
Четыре картины в экспозиции отреставрированы. На одной появились фигуры женщины и ребенка, переходящих Волгу. Реставраторам пришлось потрудиться, чтобы вытащить рисунок из-под слоя краски.
«В процессе реставрации проявились фигуры, картина стала более трагичной из-за этого», – рассказывает реставратор Мария Яшина. Вебера обвиняли в формализме. В его работах не было и намека на привычные сюжеты с колхозами, тракторами, флагами, заводами. Они дышали спокойствием, красотой природы, отдохновением.
«Критики было много, травли было много, – говорит директор Энгельсский краеведческого музея Дмитрий Решетов. – Обвиняли его в том, что живопись не пролетарская, но он оставался верен себе».
Долгие годы Энгельсский музей собирал наследие художника. Это было не просто. Сотрудники музея, называют чудом, то, что картины Вебера не погибли.
«Все немецкое наследие находилось в ужасном состоянии, – рассказывает Дмитрий Решетов. – После депортации в двадцатые, сороковые, пятидесятые годы. Они хранились в сырых подвалах, Хранить было невозможно, многое сжигалось. То, что Вебер сохранился – это чудо».
Экспозицию Вебера после Москвы предлагают провести по Волжским городам. Нижний Новгород первым вызвался принять выставку художника, который всегда мечтал о персональной выставке и лишь спустя 55 лет после его ухода столица увидела собрание Якова Вебера.
Источник: TV Культура
Комментариев нет:
Отправить комментарий