Камеи Петра Зальцмана

Есть художники, значительность творчества которых осознаешь с первого взгляда на их работы, «вживую» или в репродукциях – это даже неважно. Таков наш современник, знаменитый художник-ювелир, автор уникальных камей и сложных резных композиций, Петр Зальцман, выросший в Ленинграде, а ныне британец и почетный гражданин Лондона.

Аrch of general

Знакомство с его творчеством вызывает не только чувство восхищения, но и желание больше узнать и о самом создателе поразительных работ, и о его творчестве.
Люди, лично знающие Петра Зальцмана, отмечают, что все в его облике - в широкоплечей, высокой фигуре, в неторопливых движениях, открытом, неулыбчивом лице - дышит особым спокойным достоинством. Борода, осанка, пронзительный взгляд, сдержанность слов и жестов делают его похожим на старинного мастерового. Одним словом, как сказано у Бориса Пастернака, - «артист в силе».
И все-таки, прежде чем перейти к подробностям жизни и творчества Петра Зальцмана, надо уточнить, какой же вид искусства представляет этот известный мастер?
Речь идет об одном из самых древних видов декоративно-прикладного искусства и искусства вообще, о глиптике (греч. glyptike, от glypho - вырезаю, выдалбливаю) – искусстве резьбы на драгоценных и полудрагоценных камнях, на морских раковинах и на других твердых материалах. Она включает в себя геммы, то есть резные камни с углубленным или выпуклым изображением (соответственно инталии и камеи), а также мелкую пластику и разные миниатюрные декоративные резные изделия. Глиптика — искусство удивительное. По сути, это совместное творчество человека и природы, это импровизация и диктатура камня одновременно. Феномен глиптики в том, что сам материал порой подсказывает сюжет и способы его реализации. Задача мастера увидеть в материале будущее произведение. При этом, чем больше возможностей у материала, тем труднее художнику. Интересно, что за многие века техника резьбы практически не изменилась. Никаких хитроумных станков и высоких технологий не предусмотрено - все исключительно виртуозная ручная работа.

Вank Вridge

Даже самый талантливый резчик, как, наверное, и всякий художник, обязан обладать не только творческой фантазией, не только мастерски владеть техническими приемами своего ремесла, но и прекрасно знать историю культуры и искусства, творчески применять эти знания, пропустив их через волшебную призму своего дарования. Тогда «милые безделушки» превращаются в шедевры, и мы с восторгом, затаив дыхание, заглядываемся на них, независимо от того, кто сотворил это чудо - неизвестный мастер, живший две тысячи лет назад, или художник, живущий сейчас среди нас.
Не секрет, что артистические дарования часто обладает способностью своеобразной творческой агрессивности, то есть они как бы захватывают, атакуют сознание и психику зрителя.
Реже встречаются художники противоположного, «неагрессивного» типа - носители духа гармонии в эпохи потрясений, живущие «островками затишья в океане бури».
Они не стремятся к давлению на зрителя, а приглашают его к пытливому, неспешному размышлению. Мастер камей Петр Зальцман относится именно к таким художникам. Его творчество впитало в себя многовековые традиции резьбы по камню, оставаясь при этом современным, а особую окраску его стилю часто придает взаимно уравновешенное сочетание монументальности выбранных тем с сугубо личным творческим почерком мастера.

Вuckingham

Однажды выбрав в качестве основного материала морские раковины, Петр навсегда остался предан им. Годы ушли на вживание в этот экзотический для наших широт материал, на усвоение художественных традиций, на овладение техникой резьбы. По словам мастера: «Подбор раковин требует времени и терпения, - все цвета в моих работах естественные, и достигается это сниманием слоев с раковин. ...Найти подходящий материал бывает непросто. Мне нужны раковины, живущие на глубине 150 - 200 метров. ...Каждая работа занимает 4 - 6 месяцев ежедневного труда. Есть работы, на которые я затратил два года».
Искусствоведы отмечают великолепное умение П. Зальцмана связать изображение с изогнутостью хрупкой раковины, органично включить в свой замысел ее природные особенности. Мастер тщательно прорабатывает резцом каждый миллиметр поверхности раковины, но вместе с тем художник может сохранить нетронутыми целые ее участки, воссоздавая, например, рельеф грубой каменной кладки, вспененную волну, причудливость облака, особенности прически или одежды. Весь этот напряженный труд скрыт от зрителя, которого изумляет и вызывает особое наслаждение кажущаяся легкость в движении инструмента, в игре неисчерпаемой фантазии резчика.
Особенно поражает мастерство художника во втором его излюбленном жанре, в камеях с архитектурными пейзажами. Примечательна в этом отношении разработка им серии миниатюр с картинами старого Петербурга.

Сastle Нoward

В нее вошли виды Зимнего дворца, здания Сената и Синода, Петропавловской крепости, Исаакиевского собора, неповторимые петербургские мостики с грифонами, сфинксами, львами, дворцовый ансамбль Петергофа, интерьеры Эрмитажа. Художник умело использует структуру раковины, чтобы передать цветовую гамму облаков на розовеющем небе, желтовато-белый колорит зданий, тусклость металла оград, серый гранит парапетов набережных, чарующий облик города в атмосфере знаменитых белых ночей.
Все пейзажные камеи экспонируются и при обычном освещении, и с искусственной подсветкой, делая плотный материал полупрозрачным и как бы светоносным, что позволяет увидеть работы резчика с новой, совсем необычной стороны.