Дмитрий Хворостовский . Эксклюзивное интервью в Ереване /2013/

По приглашению Международного музыкального фестиваля «Ереванские перспективы» 29 сентября Дмитрий Хворостовский принял участие в совместном концерте с Государственным филармоническим оркестром Армении. За дирижерским пультом – известный композитор и друг певца Константин Орбелян.

Это первый концерт всемирно известного баритона на армянской земле. Восемь лет назад, правда, случилось одно незапланированное выступление. Тогда Хворостовский приехал вместе с дирижером Константином Орбеляном, который давал концерт под открытым небом перед армянским парламентом.

Сам Дмитрий в тот день выступать не собирался. Однако никто в это не верил. «Меня все спрашивали: «Все-таки скажи по секрету…». Один подходил, другой отходил. Я говорю: «Я не…» «Эх, конспиратор», – говорили. В результате мне пришлось спеть. Один номер. Просто я настолько убедил Орбеляна, что не буду петь, что он не взял никаких нот с собой. Тогда пришлось мне петь акапелла. Такого казуса со мной еще никогда не случалось, когда я выбежал на сцену, говорю: «Давай петь», а нот нет». Эту историю известный баритон рассказал на брифинге после репетиции.

Увидев его на сцене, я испытала небольшой когнитивный диссонанс. Потому что на сцене стоял чистой воды рокер весь в черном – узкие джинсы с заклепками, ботинки с заклепками же, футболка, кожаный жилет, брутальные украшения и тату. И вдруг – нежнейший «Шум берез» Констанина Орбеляна-старшего… Как тут не заволноваться?!

А его выход к журналистам на брифинг и вовсе напоминал выход рок- звезды к поклонницам. Дамы, не стесняясь, обсуждали его стати, вздыхали и закатывали глаза. И уже после того, как все поклонницы признались ему в любви и сделали снимки на память, нам удалось все же сделать запланированное эксклюзивное интервью.

Дмитрий, ваш облик разрушает все стереотипы о том, как должны выглядеть оперные певцы. Вы, скорее, с рок-сцены сошли, а вовсе не с оперной. У оперных певцов в голове разные мысли бывают. Раз на раз не приходится. Ваша юность напрямую была связана с хард-роком. Может, все оттуда и пошло?

Да, но я же не пою хард-рок, я пою классику, и мой стиль жизни соответствует ему: я не употребляю наркотики, не веду разгульную жизнь… Но все остальное практически то же самое. Наша работа это прежде всего здоровье, владение собой.

Да, по вам видно, что вы очень трепетно относитесь к своему здоровью, качаетесь в зале.

Оперное пение – это сила, выносливость и без хорошей формы невозможно существовать. Многие мои коллеги, ровесники, уже сошли со сцены. Почему? Потому что они насиловали свою природу, не следили за собой. Я продолжаю развиваться. Пение, как и любой процесс, требует постоянной работы над собой, развития, изменения к лучшему, и ради этого мы все совершаем постоянные усилия над собой. И физические нагрузки помогают мне с честью выходить из всех ситуаций и продолжать расти.

Что вызывает в вас драйв?

Прежде всего – это то, что я делаю. Ради музыки можно делать все и жертвовать всем. Это моя религия, Бог, которому я служу. Об этом нельзя говорить вслух. Нельзя грешить и говорить: «Ах, как мне это надоело!» Бывают, конечно, моменты, когда тебе все надоедает и ты устаешь, тебе становится тошно и противно. Но… иначе просто не бывает.

«Каждый выход на сцену – это для меня необходимость доказывать свое мастерство и публике, и самому себе. Раз за разом брать свою вершину». Это ваши слова из одного интервью. Мне интересно, это что – азарт? желание постоянно совершенствоваться, хотя, казалось бы, все вершины покорены? неуверенность в своих силах…? Откуда это чувство?

Понятия не имею. Это привычка уже или даже потребность. Ты не можешь сделать хуже, чем должен. Вот и все. Я с детства всем все доказывал. Когда мне говорили «белое», я отвечал «красное». Всегда, всегда я хотел что-то доказать. Видимо, потому, что я родился семимесячным, двухкилограммовым. У меня все происходило через преодоление себя.

В Армении про нетерпеливых людей часто говорят «родился семимесячным». Про вас можно так сказать?

Скорее всего, это и про меня тоже. С терпением у меня плохо. Но опять же, благодаря тому, что я часто пересиливаю себя, терпения мне хватает на многое.

«Российская публика – самая трудная в мире» – это тоже ваши слова. А какой вам представляется армянская публика? Выступали ли вы перед ней раньше?

Ну, мое первое выступление нельзя назвать полноценным. Не знаю. Я же никогда не пел с вами. Но если в общем говорить об армянах, то ваши женщины восхищают меня своей культурой, интеллигентностью, аристократизмом, сдержанностью, с одной стороны, и страстностью, с другой, красотой – внешней и внутренней. На протяжении жизни я встречался с разными представителями вашего народа, у меня много друзей-армян. Мой самый близкий друг – армянин. Поэтому я по-особенному отношусь к вам.

Однажды вы отказались петь с Мадонной. Расскажите, пожалуйста, что это был за проект и какая роль отводилась в нем вам и Мадонне.

Скорее всего, это был не проект, а намек на него. В те годы, середине 90-х, все только начиналось: Фредди Меркьюри сделал первый кроссовер с Монсеррат Кабалье, другие были проекты… А у меня был разгар контракта с Phillips Classic… А Мадонну я никогда не любил.

Вы как-то сказали, что жалеете о том, что вынуждены вести публичную жизнь. Что заставило вас так говорить?

Я человек застенчивый и стеснительный. На светских тусовках мне всегда скучно. Я не умею себя вести, не могу быть холодным и неискренним, говорить ни о чем, делать приятные телодвижения, когда мне не очень приятно. Если речь не идет, конечно, о людях, которые мне интересны. А находиться там, потому что дОлжно, мне не хочется.

А эта прямота есть следствие вашего сибирского происхождения?

Это не прямота, а, скорее, искренность. Конечно, я артист, я должен уметь приспосабливаться и в принципе я это умею. Но, если есть возможность, я этого не делаю.

Вы участвуете в разнообразных проектах, включающие песни военных лет, эстрадные романсы, которые пишет для вас Игорь Крутой. Почему вы решили расширить границы своего певческого «поля»? Где вам комфортнее?

Мне комфортно то, что я делаю. Иными словами, если я это делаю, значит, мне это комфортно. То, что я пока не делаю, я или не знаю, или мне это некомфортно. По своему знаку я Весы и балансирую всю свою жизнь. И мне интересно балансировать между и сквозь грани жанров. Очень долго работая в жанре оперы, я, бывает, страдаю от усталости, мне надоедает. И тогда мне хочется чего-то другого. А тут – раз! – мы с Орбеляном начинаем одно, другое, третье.

Не могу совладать с соблазном и не спросить – вы пытались сейчас петь рок?

Нет! Но вы знаете, вчера впервые в жизни я пел в караоке! (Громко, заразительно смеется).

И…?

Я смог спеть песни, которые я совершенно не знал и никогда не слышал раньше. Я пел их, не зная ни текста, ни мелодий! (Смеется). Мы были в компании, и я просто поддерживал своих друзей. Как это здорово! Я пел Меладзе, А-Студио, Джорджа Майкла, Элтона Джона…! Вы не представляете! (Восторг в голосе, как у ребенка).

Какие чувства вы тогда испытали?

Я был очень весел! Мне это дело понравилось.

Вы прекрасный папа – обожаете своих детей и гордитесь ими. Какие они – ваши с Флоранс дети?

Они такие… в сто раз лучше нас. Меня, во всяком случае. Лучшие копии нас. Самое лучшее воплощение того, что есть во мне и Флоранс. Это наши надежды, наши мечты, наша любовь. Я не могу сказать, что когда-либо и кого-либо я так любил, как своих детей.

Вам удается проводить с ними достаточно времени?И как вы воспитываете их, в строгости?

Нет, времени не хватает! Я их не воспитываю и я не строгий папа (улыбается). Я их не балую, хотя мою дочку нельзя не баловать. Ммм… я не знаю, какой я папа, я просто их люблю.

А в каком стиле решен ваш дом и уютно ли вам там живется?

Это наш последний дом, куда мы переехали полгода назад. Он находится в Лондоне, районе Чизик, известном своими зелеными насаждениями. Он находится немного в отдалении от центра и близко от аэропорта Хитроу, откуда я постоянно летаю на гастроли. Дом – огромный, потрясающий по дизайну, хотя он и был придуман не нами, а предыдущими владельцами. Менять архитектурный облик домов там не разрешается, а если и разрешается, то с огромным трудом. Экстерьер нашего дома – это сочетание новейших тенденций и традиционного георгианского стиля. А интерьер решен посредством микса почти хайтека с антиком. Мать и брат моей жены содержат в Женеве антикварный магазин, поэтому мы имеем возможность приобретать именно те вещи, которые нам очень нравятся.

Что самое главное для вас в доме?

Удобство, большое пространство, много естественного света, что в Лондоне немаловажно. Первый этаж почти лишен внутренних стен, это огромный open space, а второй почти полностью застеклен, поэтому света очень много.

Хочется задать вам один из традиционных вопросов…

(Смеется) Пою ли я в душе?

Нет-нет!Гораздо приземленнее. Будь у вас возможность, изменили бы вы что-либо в своей судьбе?

Конечно, каждый человек время от времени думает: «Ах, если бы я в свое время не сделал того-то, не поступил бы так-то, все вышло бы по-другому, я бы не страдал и не жил бы столько лет несчастливо» и т. д. Но, видимо, в нашей жизни все предначертано и строится так, как тебе дОлжно это сделать. У каждого есть своя колея, свой путь, который он должен пройти от начала до конца – через лишения, страдания, счастье… Чтобы чувствовать себя счастливым, нужно познать и несчастья. Поэтому все, что в моей жизни происходит, я принимаю и благодарен за это. И я счастлив от этого.

А есть мечта, которая заставляет вас идти за собой?

Перед следующим барьером я всегда загадываю желание, иногда вслух… И тогда все сбывается, особенно если ты сильно, по-настоящему желаешь.

Copy at : Дмитрий Хворостовский:«Бог, которому я служу» | Design Deluxe

Интервью / Асмик Шамцян Фото / Ваге Минасян , официальный сайт Д.Хворостовского

----------------------------------------------------------------------------------------------------

At the invitation of the International Music Festival "Yerevan Prospects" on September 29, Dmitry Hvorostovsky took part in a joint concert with the State Philharmonic Orchestra of Armenia. Behind the conductor's panel is the famous composer and friend of the singer Konstantin Orbelian.
xv2
This is the first concert of the world famous baritone on Armenian land. Eight years ago, however, one unplanned performance happened. Then Khvorostovsky came along with the conductor Konstantin Orbelian, who gave an open-air concert in front of the Armenian parliament.
Dmitry himself was not going to perform that day. However, no one believed in it. "Everyone was asking me:" Still, tell me a secret ... ". One approached, the other departed. I say: "I do not ..." "Ah, conspirator," they said. As a result, I had to sing. One number. I just convinced Orbelian so much that I will not sing, that he did not take any notes with him. Then I had to sing a capella. Such an incident with me has never happened, when I ran out onto the stage, I say: "Let's sing," but there is no note. " The well-known baritone told this story at a briefing after the rehearsal.
Seeing him on stage, I experienced a small cognitive dissonance. Because on stage there was a clean water rocker all in black - narrow jeans with rivets, boots with rivets, t-shirt, leather vest, brutal decorations and tattoos. And suddenly - the most delicate "Noise of the Birches" Konstanin Orbelian, Sr. ... How can we not get excited ?!
And his way out to the journalists for a briefing reminded us of the rock star's departure to the fans. The ladies, not embarrassed, discussed his articles, sighed and rolled their eyes. And after all the fans confessed to him in love and took pictures for memory, we managed to still make the planned exclusive interview.

Dmitry, your face destroys all stereotypes about how opera singers should look like. You, more likely, from a rock scene have descended, and at all with opera. At opera singers in a head different ideas happen. Time on time it is not necessary. Your youth was directly connected with hard rock. Maybe everything went from there?

Yes, but I do not sing hard rock, I sing classics, and my style of life corresponds to him: I do not use drugs, I do not lead a wild life ... But everything else is almost the same. Our work is first of all health, self-control.

Yes, you can see that you are very sensitive to your health, you are shaking in the hall.

Opera singing is strength, endurance and without a good form it is impossible to exist. Many of my colleagues, peers, have already left the stage. Why? Because they raped their nature, did not watch themselves. I continue to develop. Singing, like any process, requires constant work on ourselves, development, change for the better, and for this we all make constant efforts on ourselves. And physical exertions help me to emerge with honor from all situations and continue to grow.

What causes a drive in you?

First of all, this is what I do. For the sake of music, you can do everything and sacrifice everything. This is my religion, the God I serve. This can not be said out loud. You can not sin and say: "Oh, I'm sick of it!" There are, of course, moments when everything bothers you and you get tired, you become sick and disgusted. But ... otherwise it just does not happen.

"Every step onto the stage is for me a need to prove my skills to both the public and myself. Time after time, take your peak. " These are your words from one interview. I'm curious, is that - excitement? the desire to constantly improve, although, it would seem, all the peaks are subdued? uncertainty in their abilities ...? Where does this feeling come from?

I have no idea. This habit is already or even a necessity. You can not do worse than you should. That's all. Since my childhood, I have proved everything to everyone. When they told me "white," I answered "red." Always, always, I wanted to prove something. Apparently, because I was born seven-month, two-kilogram. Everything happened to me through overcoming myself.
In Armenia, about impatient people often say "was born seven months". About you can I say so?
Most likely, it's about me, too. With patience, I feel bad. But again, due to the fact that I often overpower myself, patience suffices me for a lot.

"The Russian public is the most difficult in the world" - these are also your words. And what is the Armenian public? Did you speak to her before?

Well, my first performance can not be called full-fledged. I do not know. I never sang with you. But if in general to speak about Armenians, your women admire me with their culture, intelligence, aristocracy, restraint, on the one hand, and passion, on the other, beauty - external and internal. Throughout my life I met with different representatives of your people, I have many Armenian friends. My closest friend is an Armenian. Therefore, I have a special attitude to you.

Once you refused to sing with Madonna. Tell me, please, what kind of project was it and what role did you and Madonna play in it?

Most likely, it was not a project, but a hint at it. In those years, in the mid-90's, everything was just beginning: Freddie Mercury made the first crossover with Montserrat Caballe, others were projects ... And I had a contract with Phillips Classic ... And I never loved Madonna.

You somehow said that you regret that you have to lead a public life. What made you say that?

I am a shy and shy person. On secular get-togethers, I'm always bored. I do not know how to behave, I can not be cold and insincere, I can not talk about anything, do nice gestures when I'm not very pleased. If it is not, of course, about people who are interesting to me. And to be there, because I do not want to.

And this frankness is a consequence of your Siberian origin?

This is not frankness, but rather sincerity. Of course, I am an artist, I must be able to adapt and, in principle, I can do it. But, if there is a possibility, I do not do it.

You participate in various projects, including songs of the war years, pop songs, written for you by Igor Krutoy. Why did you decide to expand the boundaries of your singing "field"? Where are you more comfortable?

I am comfortable with what I do. In other words, if I do this, then it's comfortable for me. What I do not do yet, I either do not know, or I'm uncomfortable. By its sign I Libra and balancing my whole life. And I'm interested in balancing between and through the edges of genres. For a very long time working in the genre of opera, I, sometimes, suffer from fatigue, I get bored. And then I want something else. And here - time! - we with Orbelian start one, the other, the third.
I can not cope with the temptation and not ask - were you trying to sing rock now?

No! But you know, yesterday I sang in karaoke for the first time in my life!

(Loudly, contagiously laughs).

AND…?

I was able to sing songs that I absolutely did not know and have never heard before. I sang them without knowing the lyrics or melodies! (She laughs). We were in the company, and I just supported my friends. How wonderful it is! I sang Meladze, A-Studio, George Michael, Elton John ...! You can not imagine! (Delight in a voice, like a child).

What feelings did you feel then?

I was very cheerful! I liked this job.

You are a wonderful dad - adore your children and be proud of them. What are they - your Florance children?

They are ... a hundred times better than us. Me, anyway. The best copies of us. The best embodiment of what is in me and Florence. These are our hopes, our dreams, our love. I can not say that I ever loved anyone as much as I loved my children.

Do you manage to spend enough time with them? And how do you bring them up, in rigor?

No, there is not enough time! I do not raise them and I'm not strict dad (smiling). I do not spoil them, although my daughter can not be pampered. Mmm ... I do not know what kind of daddy I'm, I just love them.

And in what style is your house decided and is it cozy for you there?

This is our last house, where we moved six months ago. It is located in London, Chisik district, famous for its green areas. It is a little away from the center and close to Heathrow Airport, from where I constantly fly on tour. The house is huge, stunning in design, although it was invented not by us, but by previous owners. It is not permitted to change the architectural appearance of houses there, and if it is permitted, it is with great difficulty. The exterior of our house is a combination of the latest trends and the traditional Georgian style. And the interior is decided by means of a mix of almost high-tech with an antique. My wife's mother and brother keep an antique shop in Geneva, so we have the opportunity to acquire exactly those things that we really like.

What is most important for you in the house?

Convenience, a large space, a lot of natural light, which in London is important. The first floor is almost devoid of internal walls, it's a huge open space, and the second is almost completely glazed, so there is a lot of light.

I would like to ask you one of the traditional questions ...

(Laughs) I sing in the shower?

No, no! Much more down to earth. If you had the opportunity, would you change anything in your destiny?

Of course, every person from time to time thinks: "Ah, if I had not done this in my time, I would not have done so, everything would have turned out differently, I would not have suffered and I would not have lived unhappy for so many years" etc. But, apparently, everything is designed and built in our life in the way that you need to do it. Everyone has his own track, his own way, which he must pass from beginning to end - through deprivation, suffering, happiness ... To feel happy, you need to know and unhappiness. Therefore, everything that happens in my life, I accept and I am grateful for that. And I'm happy with that.

Is there a dream that makes you go after yourself?

Before the next barrier, I always make a wish, sometimes out loud ... And then everything comes true, especially if you are strong, really want.