Фонд Бейелера посчитал правильным не разделять двух закадычных друзей
Фрэнсис Бэкон. «Изабель Росторн на улице в Сохо». 1967. Фото: BPK / Nationalgalerie, Staatliche Museen zu Berlin / JÖRG P. ANDERS
Для того чтобы привлечь толпы, достаточно было бы и отдельных ретроспектив Фрэнсиса Бэкона (1909–1992) или Альберто Джакометти (1901–1966). Но швейцарский Фонд Бейелера решил нанести двойной удар своим блокбастером этого года, совпадающим по времени с очередной ярмаркой Art Basel. Бэкон и Джакометти впервые встретились в начале 1960-х и подружились на долгие годы. Скорее всего, их свела британская художница Изабель Росторн, которая какое-то время была любовницей Джакометти и позировала обоим. Бэкон использовал ее как модель в живописи, Джакометти — в скульптуре. Тема же двойной выставки возникла в 2015 году на Венецианской биеннале во время разговора Ульфа Кюстера, куратора Фонда Бейелера, с Катрин Гренье, директором Фонда Джакометти в Париже, и близким другом Бэкона на протяжении 30 лет, британским искусствоведом Майклом Пеппяттом. Хотя музей Фонда Бейелера владеет отличными работами Бэкона и Джакометти (основатель фонда Эрнст Бейелер лично был знаком с обоими) и давно выставляет их вместе, все трое задались вопросом, почему до сих пор искусствоведам ни одной художественной институции не пришло в голову сделать такую сравнительную выставку. А между тем параллели в творчестве двух этих художников бросаются в глаза, как только они оказываются рядом. Оба считали себя «реалистами», работая главным образом с человеческой фигурой, замкнутой в пространстве структуры/клетки, двухмерной у Бэкона, трехмерной у Джакометти. Оба интересовались передачей движения в живописи и скульптуре, не говоря уже об их пристальном интересе к теме, к которой они возвращались постоянно, — любви и насилия.
В то же время их соседство выявляет и бросающиеся в глаза контрасты. Джакометти одержим серым цветом, Бэкон — эмоционально заряженной цветовой палитрой. Бэкон смывает лицо своей модели, тем самым перенося всю экспрессию на тело, Джакометти сводит физическое присутствие позирующего почти на нет. Психологическая травма, нанесенная Второй мировой войной, тоже вызвала у них разные реакции. «Оба они переступили через традиционные границы эстетического, Бэкон — усилив экспрессию, Джакометти — вступив на путь деструкции», — говорит Кюстер.
Для выставки кураторы отобрали около 100 работ обоих художников из самого Фонда Бейелера и частных коллекций, а также Чикагского института искусств, Музея современного искусства (МоМА) в Нью-Йорке, Центра Помпиду и Фонда Джакометти в Париже, откуда происходит большая часть скульптур Джакометти, ранее на публике не показывавшихся.
8июня- 22 июля 2018, Москва, Институт русского реалистического искусства
В период проведения в России Чемпионата мира по футболу Институте русского реалистического искусства будет работать выставка легендарных советских фотографов, которые посвятили себя работе на стадионах и физкультурных залах. Лев Бородулин, Игорь Уткин, Александр Абаза, Всеволод Тарасевич, Сергей Васин – они умели передать красоту спорта как никто другой.
Снимки из собрания ИРРИ, ММАМ, и Центра фотографии имени братьев Люмьер будут дополнены подробными описаниями тех или иных событий и фактами из биографий великих спортсменов. На снимках зрители увидят футболистов Пеле, Льва Яшина, Алексея Хомича, Эдуарда Стрельцова, Галимзяна Хусаинова, Дмитрия Багрича, Валерия Лобановского. Выставка расскажет и о других видах спорта – хоккее, прыжках в воду, водном поло, боксе. Этот блок связан с именем фотографа Льва Бородулина, большая ретроспектива работ которого в этом году прошла в ММАМ и который в этом году отмечает свое 95-летие. «В нашем собрании находится большой блок фотографий Льва Бородулина, который действительно является легендарной фигурой в области фотоискусства. Все работы были приобретены непосредственно у автора. Мы, естественно, не могли не воспользоваться случаем, чтобы показать эти замечательные кадры», - говорит арт-директор ИРРИ Надежда Степанова.
Помимо временной выставки фотографий, посетители ИРРИ смогут познакомиться с живописными работами на тему спорта, находящимися в постоянной экспозиции. «Спортсменка» Александра Дейнеки, «Парад на «Стадионе «Динамо» Сергея Лучишкина, «В физкультурном зале» Ольги Ваулиной - эти работы уже стали символами музея.Выставка будет поддержана образовательной программой. В летний период искусствоведы ИРРИ посветят лекции «Арт-ланч» именно тем мастерам, чьи имена связаны со спортом. 15-минутные лекции проходят каждую среду в 14.00. Вход на них – свободный.
Вход на выставку «СПОРТ – это ИСКУССТВО» будет осуществялть по общему билету в музей. Полная стоимость - 300 рублей.
Среди выдающихся русских художников-реалистов второй половины 19 столетия, получивших всенародную признательность, почетное место занимает имя Василия Григорьевича Перова, названного «подлинным певцом скорби». При том не безосновательно: героями его жанровых полотен были в большинстве своем простые люди, униженные и оскорбленные, вечно голодные и оплакивающие своих умерших родственников. К тому же и личная драма детства и юности художника наложила свой глубокий отпечаток на весь его творческий путь.
Как незаконнорожденный мальчик, носивший чужую фамилию, стал Перовым
Драматична была судьба Василия Перова, незаконнорожденного сына губернского прокурора барона Григория Карловича Криденера и юной вдовы мещанина Иванова, Акулины Ивановны. Точная дата рождения его не известна, она колеблется между декабрем 1833 и январем 1834 года. И даже тот факт, что вскоре после рождения Василия его родители обвенчались, не давал ему право ни на фамилию, ни на титул отца.
Поэтому официально «рожденному во грехе» ребенку изначально дали фамилию трактирщика, который согласился стать его крестным отцом. Нарекли малыша Василием Григорьевичем Васильевым. А псевдоним "Перов" возникнет немногим позже, а именно, с легкой руки местного дьячка, учившего мальчика грамоте.
Интерес к живописи и чистописанию возник у Васи, когда он наблюдал за работой приглашенного в их дом художника, реставрирующего портрет. Мальчишка, "очарованный волшебством живописи", начнет также рисовать. И первое, что изобразит будущий художник, будут буквы, которые он не напишет, а именно, нарисует. За красоту письма и виртуозное владение пером дьячок- учитель и прозвал Васю - "Перовым". Под этим прозвищем и прославился художник много лет спустя. А еще Василию в детстве довелось переболеть оспой, вследствие чего слабое зрение останется у него на всю жизнь, что, впрочем, не помешает стать ему знаменитым живописцем.
Отец Перова, свободомыслящий человек, друживший со ссыльными декабристами и принимавший их у себя в доме, был сослан в Архангельск и лишен материального достатка. А потом в поисках доходного места он с семьей переезжал из города в город, скитаясь по чужим углам. Пока не остановился в Арзамасе, где Василий, невзирая на материальные трудности семьи, и был отдан учиться в художественную школу А. В. Ступина. Преподаватель говорил: «Васенька не пропадёт — у него талант от Бога, из него выйдет художник» и позволял ему ранее чем другим ученикам писать масляными красками.
В 18-летнем возрасте мать привезла Василия Перова в Москву, а через год он поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Юноше из-за бедности своей приходилось жить «из милости и на хлебах» у хозяйки приюта, куда пристроила его Акулина Ивановна по знакомству. Зато в училище Василию довелось вращаться в интересной творческой среде: его товарищами были начинающие художники со всей России. А самым близким другом стал молодой пейзажист Иван Шишкин.
Однажды Перов, оставшись без крыши над головой и средств к существованию, в отчаянии он чуть было не оставил училище. Однако в затруднительном положении ему помог его учитель, поселивший Василия у себя и по-отечески заботившийся о нём.
По окончанию училища молодой художник представил в Академию художеств «Портрет Н. Г. Криденера», за который был отмечен малой серебряной медалью. В те годы уже и другие его произведения были замечены и публикой, и критиками. В нем многие увидели «прямого наследника и продолжателя Федотова».
Сюжет этого полотна определили слова народной песни: «Мать плачет, как река льётся; сестра плачет, как ручей течёт; жена плачет, как роса падёт — взойдёт солнышко, росу высушит».
Добившись разрешения на участие в конкурсе на большую золотую медаль Императорской Академии, Перов переезжает в Санкт-Петербург, где пишет свои работы «Проповедь в селе» и «Сельский крестный ход на Пасхе». И что было удивительным - за первое произведение он действительно получил большую золотую медаль и право на поездку в качестве пенсионера за границу.
А вот второе попало в опалу и подняло бурю протеста. Пошли слухи, что "Перову вместо Италии как бы не попасть в Соловки". Эта работа вызвала горячие споры: В. Стасов хвалил ее за правду и искренность; в то же время другие влиятельные критики утверждали, что "подобное направление убивает настоящее высокое искусство, унижает его, показывая только неприглядную сторону жизни".
Вдали от Родины
Но как бы там ни было, за границу Перов все же поехал. Целый год он прожил в Париже, работая и изучая мировое искусство. Однако живописца тяготила заграничная жизнь, он страстно желал поскорее вернуться домой, даже обратился с прошением в Академию.
В истории учебного заведения такой случай произошел впервые, так как пенсионеры Академии всеми средствами пытались продлить срок пребывания за границей. Но Василий Перов, тоскуя по родине, всем сердцем стремился в Россию, и ему разрешили досрочно вернуться домой.
Трагедия личной жизни
Была в жизни художника и любовь с привкусом горечи утрат. Перед самой поездкой в Париж, в 1862 году, Василий Перов женился на Елене Шейнс, племяннице профессора Рязанова. Однако семейное счастье молодой пары длилось недолго. Через пять лет живописца постигла большая беда - сначала умерла любимая жена, а вслед за ней двое старших детей, в живых остался только младший сын Владимир, ставший впоследствии также художником.
Вторично Перов женился спустя пять лет после трагедии. Но сердце, разбитое горем, так и не зажило. Мастер всецело отдался живописи. Работал много, писал "громко", в бесхитростных, берущих за душу работах, искренне отражал жизнь «могучей и обильной, великой и бессильной матушки Руси».
Великое наследие гениального художника
С сарказмом и иронией живописец разоблачает безнравственность духовенства и власть имущих, доведших простой народ до жалкого существования. Внутренний протест против угнетенной жизни определял замысел практически всех полотен мастера.
Перов создал в 1865 году одну из лучших своих картин: «Проводы покойника». Полотно хоть и было небольшим по размерам, но великим по содержанию… Художник мастерски показал безысходность и одиночество крестьянской семьи, оставшейся без кормильца.
За произведения «Тройка» и «Приезд гувернантки в купеческий дом» В. Г. Перову получил звание академика.
Пять полотен Перова («Проводы покойника», «Первый чин», «Дилетант», «Гитарист-бобыль», «Тройка») демонстрировались на Всемирной выставке 1867 года в Париже, где художественная критика и просвещенная публика по достоинству оценила его творческие работы.
В 1869 году Перов совместно с Мясоедовым, которому принадлежала идея создания Товарищества художественных передвижных выставок, организовали группу передвижников в Москве. Семь лет Василий Григорьевич был членом ее правления.
В 1870 году он получил первую премию за работу «Птицелов» и звание профессора Академии художеств.
Однако кисти Василия Перова принадлежат не только социальные работы, но целая портретная галерея, которую вы сможете увидеть во 2-й части обзора.
Сегодня немного известно о женщинах допетровской Руси, если только они не принадлежали к правящему сословию, и тем удивительнее судьба Ульяны Осорьиной. Ведь она вошла в историю не благодаря высокому происхождению или титулованному мужу, а как первая русская благотворительница, сумевшая прожить жизнь так, что после смерти ее причислили к лику святых.
Набожная сирота
В 1530 г. семья московского ключника Иустина Недюрева пополнилась новым членом: дочерью, названной в честь святой Иулиании. Дома девочку называли народной формой имени — Ульяна. Семья была состоятельная, дружная и истово верующая. Первыми яркими впечатлениями Ульяны стали церковные службы. Но вскоре детская вера подверглась испытанию: сперва умирает мать, потом бабушка. Ульяне пришлось расти в Муроме, в семье тетки, где тихой набожной девочке пришлось несладко. Но духовные потребности Ульяны остались неизменными: она много и охотно молилась, даже не имея возможности посещать церковь.
Когда Ульяне исполнилось шестнадцать, ее выдали замуж за вполне достойного человека - жившего вблизи Мурома Георгия Осорьина. И хотя девушка мечтала о монашестве, а не о замужестве, она сумела освоиться в семье мужа, став послушной невесткой и доброй женой и матерью. Однако жажда духовного подвига не оставляла Ульяну, и вскоре она нашла свой способ служения Богу.
Деятельное милосердие
Смыслом жизни Ульяны стала помощь тем, кто оказался без еды и крова, кто не мог о себе позаботиться. А таких в те времена было немало: на престоле сидел Иван Грозный, озабоченный не нуждами подданных, а борьбой с боярской крамолой. Поскольку муж скептически относился к духовным порывам жены, щедрую милостыню приходилось раздавать тайно.
Когда в муромских землях случился неурожай, Ульяна не смогла остаться в стороне и принялась помогать голодающим. Отдав свою еду, она попросила свекровь помочь ей провизией. Те радостно откликнулись, не подозревая, что есть хлеб будет не страшно исхудавшая невестка, а нищие крестьяне.
Деятельное милосердие не мешало Ульяне выполнять обязанности матери и жены. Она родила и вырастила шестеро детей, причем двух сыновей пережила — один погиб на войне, другой был убит в мирное время. Вслед за сыновьями ушел из жизни и муж.
Великий голод
Оставшись вдовой, Ульяна получила право распоряжаться своей частью имущества — так наз. "вдовьей долей". И распоряжалась она самым удивительным образом: если в других богатых домах слуги заботились о барыне, то здесь барыня заботилась о слугах. И эта забота не была показной: когда в 1602 г. на Русь пришел Великий голод, Ульяна продала все свое имущество, чтобы накормить голодных крестьян. И это в то время, когда другие помещики торопились отпустить на волю холопов, чтобы больше не нести за них ответственности.
Никто из живших на землях Осорьиной не пострадал от голода. Более того: услыхав о доброй помещице, раздающей еду и своим, и чужим, к дому Ульяны потянулись вереницы изможденных, ослабевших людей со всего уезда. И когда уже больше нечего было раздавать, Ульяна отдала свой кусок хлеба. Спасая других, Ульяна не думала о себе. Последние два года жизни бывшая богачка прожила в нищете, но ни о чем не жалела. Умерла она с молитвой на устах.
Дань памяти матери
Скончалась Ульяна в начале 1604 г., и, казалось бы, в Смутное время о подвиге ее жизни должны были позабыть. Но этого не случилось благодаря сыну первой русской благотворительницы — Каллистрату. Он написал о матери книгу, что в те времена было делом неслыханным. Из нее современники и потомки узнали о судьбе и убеждениях этой необыкновенной женщины.
Церковь по заслугам оценила деятельность Ульяны: в 1614 г. она под именем Иулиании Лазаревской была причислена к лику святых. А в историю она вошла как человек, впервые избравший различную помощь нуждающимся целью своей жизни. Впоследствии в России было немало щедрых филантропов, но заложила традицию именно не слишком образованная, но горячо верующая и наделенная добрым сердцем женщина из Мурома.
