Книга Михаила Ямпольского, пожалуй, первая попытка осмыслить происходящее в капковской и собянинской Москве в глобальном философском контексте
В своем новом труде Михаил Ямпольский, известный философ и теоретик искусства, с 1992 года живущий в Нью-Йорке, исследует связи культурного бума в российской столице с одновременным ростом насилия (погромы выставок православными активистами, уголовное дело против руководителей «Седьмой студии» и тому подобное). К решению вопроса привлечены чуть ли не все знаковые мыслители ХХ века, от Жоржа Батая до Жана Бодрийяра.
Первые части книги посвящены процессам «окультуривания» Москвы, и тут философ красиво переворачивает взгляд на некоторые вещи, кажущиеся очевидным плюсом. Парки, велосипедные дорожки, широкие тротуары, премьеры в «Гоголь-центре», музеи — все это, по мнению Ямпольского, необходимые элементы «общества спектакля» Ги Дебора. Подмостки, на которых новый средний класс занят ничем иным, как демонстрацией своей принадлежности к среднему классу. Это и есть «парк культуры». Однако всеобщее «окультуривание» не означает подъема в искусстве. Наоборот, искусство практически исчезает, оно становится просто декорациями для прогулки. Нет больше никакой разницы между соцреализмом, стрит-артом и работами Ильи Кабакова — эти явления стали частью life style, образа жизни, который нужно поддерживать, чтобы доказать свою принадлежность к привилегированному сообществу. В «обществе спектакля» невозможна и политика, потому что нет реальных интересов и позиций, есть только стиль и эстетика.
Так и тотальная музеефикация, по Ямпольскому, знаменует собой не всплеск интереса к истории, а, наоборот, полное ее уничтожение. Постоянное тиражирование старых фотографий, потоки воспоминаний в конечном итоге стирают суть явлений, остается только стиль — как в социальной сети. И когда Владимир Путин сравнивает Ленина в Мавзолее и мощи святых, он просто проговаривает то, что уже сделано механизмами культуры: все различия стерлись, осталась одна бесконечная лента Instagram. Это явление, конечно, не только московское, а глобальное, считает автор.
Что же насилие? Откуда в европейском «парке культуры», построенном на деньги власти, хоругвеносцы с банками мочи, откуда гонения на Кирилла Серебренникова? До этих вопросов автор добирается только ближе к концу книги. Речь (насколько можно понять философа, а это не всегда легко) идет о том, что общество не может жить без системы противопоставлений, и, когда все становится совсем уж равноценным, оно начинает их продуцировать. Даже конфликт в Донбассе, по Ямпольскому, можно рассмотреть как инструмент для создания различий между слишком одинаковыми людьми (в качестве наглядного примера философ тут вспоминает вражду-любовь Марии Алехиной и Энтео).
В итоге у автора возникает еще одна мысль: власть не умела соблюдать правила «парка культуры» и после протестов 2012 года оказалась «изгнанной» сообществом из ею же построенного рая. А дальше пошла цепная реакция — пришлось искать «не окультуренные» сообщества, чтобы мобилизовать их на защиту от хипстеров. Эта часть книги выглядит не слишком уверенно, вызывая у читателя много вопросов. Например: в городах за пределами Москвы среднего класса практически нет, а насилия даже больше — чем это вызвано? Или еще: если в Москве вдруг разом уничтожить все велодорожки и закрыть все передовые театры — вернется ли в страну политика? (Кстати, очень может быть.) Наконец, если «парк культуры» — явление европейское, не следует ли и там ожидать исчезновения политики и появления архаических «некультурных» движений, опирающихся на насилие? Впрочем, ведь уже, кажется, дождались…
Комментариев нет:
Отправить комментарий