Выбрать картины на тему любви несложно. Но все эти полотна грустные, про истории с печальным финалом. Поэтому День святого Валентина мы решили отметить галереей на другую тему — не про саму любовь, а про ее поиски или обретение
Дмитрий Левицкий. «Портрет Е.Н.Хрущовой и Е.Н.Хованской». 1774. Фото: Государственный Русский музей
Дмитрий Левицкий. «Портрет Е.Н.Хрущовой и Е.Н.Хованской». 1774. Государственный Русский музей
Галантный век, две воспитанницы Смольного института разыгрывают сценку из комической оперы — скорее всего, из произведения Шарля Симона Фавара «Капризы любви, или Нинетта при дворе» (по документам, княжны были партнершами в этом спектакле). Одна девочка (Екатерина Хрущова), наряженная в мужскую одежду, изображает влюбленного пастушка по имени Кола. Другая (Екатерина Хованская) одета в обычный наряд пастушки Нинетты, как его понимали тогда на придворной сцене — с парчой и кружевами. История, как всегда в пьесах подобного жанра, закончится хорошо: герцог не сможет соблазнить невинную девушку, и она найдет любовь со своим пастушком.
Василий Сазонов. «Первая встреча князя Игоря с Ольгой». 1824. Фото: Государственная Третьяковская галерея
Василий Сазонов. «Первая встреча князя Игоря с Ольгой». 1824. Государственная Третьяковская галерея
Согласно одним летописям, Ольга была знатной псковитянкой, и в жены князь Игорь взял ее по династическим соображениям. «Степенная книга» XVI века излагает более романтичную легенду. Однажды князь охотился под Псковом, захотел переправиться через реку Великую и попросил человека, проплывавшего мимо в лодке, перевезти его. Гребцом оказалась юная девица. Князь обратился к ней с недостойным предложением, она же остудила его своими мудрыми речами. Они распрощались, а когда Игорю настала пора жениться, то он послал за красавицей Ольгой, которая никак не выходила у него из головы. Предание это имеет больше отношения к житийной литературе и фольклору, чем к реальной истории, однако для живописи это не важно. Мы видим Ольгу с веслом и лодкой и пылкого ухажера Игоря, изображенных в той же стилистике, что и сцены из античной мифологии, — все вполне в духе XIX века.
Карл Брюллов. «Гадающая Светлана». Фото: Государственная Третьяковская галерея
Карл Брюллов. «Гадающая Светлана». 1836. Нижегородский государственный художественный музей
Несмотря на то что баллада Василия Жуковского «Светлана» (1808–1812) была интерпретацией «Леноры» Готфрида Бюргера, она заняла важнейшее место в истории русской литературы и вдохновила Карла Брюллова на создание единственной картины с «русским народным» сюжетом. На полотне изображена сцена гадания, Светлана вглядывается в зеркало, которое, по сюжету, показывает ей до дрожи пугающие видения. Но закончилось все хорошо: героиня проснулась от кошмара и услышала, как к дому подъезжает жених, вернувшийся после долгого отсутствия.
Павел Федотов. «Разборчивая невеста». 1847. Фото: Государственная Третьяковская галерея
Павел Федотов. «Разборчивая невеста». 1847. Государственная Третьяковская галерея
Картина Павла Федотова — иллюстрация к произведению Ивана Крылова «Разборчивая невеста» (1805). Это была одна из первых басен, написанных поэтом, ее успех вдохновил его на дальнейшую работу в этом жанре. Стихотворение рассказывает о красавице, которая годами отвергала всех женихов из-за малейших недостатков и в конце концов осталась старой девой. В итоге «за первого, кто к ней присватался, пошла: И рада, рада уж была, Что вышла за калеку». На полотне изображена завершающая сценка: жених-горбун склонился перед сильно нарумяненной жеманницей. Для Федотова, автора знаменитого полотна «Сватовство майора», тема бракосочетания, очевидно, была болезненной. В 35 лет он сошел с ума, но, прежде чем попал в лечебницу, успел обойти семьи всех своих знакомых, где были незамужние девушки, и к каждой посвататься.
Илья Репин. «Приготовление к экзамену». 1864. Фото: Государственный Русский музей
Илья Репин. «Приготовление к экзамену». 1864. Государственный Русский музей
Это не иллюстрация литературного сюжета об ухаживании, а зарисовка из жизни. Полотно, относящееся к раннему периоду творчества Ильи Репина, изображает братьев его будущей жены Веры — Алексея и Александра Шевцовых. Первый тогда был гимназистом (судя по форменной фуражке, именно он посылает воздушный поцелуй девушке в окне). Потом он станет генерал-майором и женится на совершенно другой женщине. Второй брат, лежащий на кровати, — вольнослушатель архитектурного класса Академии художеств, но прославиться ему не доведется.
Григорий Седов. «Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем». 1882. Фото: Государственная Третьяковская галерея
Григорий Седов. «Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем». 1882. Государственная Третьяковская галерея
Седов посвятил картину весьма популярному в исторической живописи сюжету. На протяжении многих поколений русские цари женились по результатам конкурса красоты. Со всех концов Руси собирали девиц, пусть даже худородных, лишь бы здоровых, красивых и из многодетных семей (чтобы были плодными). Их осматривали знахарки и бояре, и из финалисток царь выбирал себе невесту. В 1647 году Алексею Михайловичу представили шесть девиц, и он выбрал Евфимию Всеволожскую. Однако из-за придворных интриг девушку ославили как страдающую падучей и отправили в ссылку. Вскоре после этого царя женили, безо всякого смотра, на Марии Милославской. А много лет спустя, в 1670 году, овдовевший Алексей Михайлович устроит себе новый смотр — и выберет на нем Наталью Нарышкину, будущую мать Петра Великого.
Михаил Нестеров. «За приворотным зельем». 1886. Фото: Саратовский художественный музей имени А.Н.Радищева
Михаил Нестеров. «За приворотным зельем». 1886. Саратовский государственный художественный музей им. А.Н.Радищева
Трудно поверить, но на первом этапе своего творчества Михаил Нестеров выступал как продолжатель Василия Перова — жанриста, предпочитавшего сардонические сюжеты и коричневую гамму. «За приворотным зельем», в котором салонность историзма соединяется с реальными фольклорными деталями и ощущением волшебства, свойственного грядущему символизму, — одно из первых полотен новой стадии его творчества, где Нестеров наконец найдет себя. В первом, утраченном варианте этой картины (известен по фотографии) действие происходило в интерьере. Боярышня в богатом платье обращалась к лекарю-немцу. Это полотно мало отличалось от других картин в «русском» духе, оно было сосредоточено лишь на бытовых деталях древнерусской жизни. Позже Нестеров догадается, какую важную роль должна играть природа и что она сумеет наполнить истинным колдовством эту работу. Любопытно, что сам художник, выставляя картину про деревенского колдуна на конкурс Общества поощрения художеств, настаивал на том, что она принадлежит именно к бытовому жанру. Название он ей дал тогда «Тоска-кручина».
Виктор Васнецов. «Иван-царевич на Сером Волке». 1889. Фото: Государственная Третьяковская галерея
Виктор Васнецов. «Иван-царевич на Сером Волке». 1889. Государственная Третьяковская галерея
Счастливая любовь редко становится сюжетом литературных произведений и еще реже попадает в живопись. На этом полотне Виктор Васнецов «экранизировал» известную русскую сказку, записанную историком-фольклористом Александром Афанасьевым в середине XIX века в нескольких вариантах. (Кстати, Василий Жуковский сочинил ее стихотворную версию в 1845 году.) Примечательно, что спасение Елены Прекрасной из плена является в этой сказке побочным сюжетом и иногда вообще отсутствует, главной задачей для Ивана-царевича было понять, кто ворует яблоки из отцовского сада. Вором оказывается Жар-птица. Именно поэтому на первом плане справа мы видим большую ветку яблони как напоминание о завязке сюжета. Но на дереве — цветы, а не плоды, поскольку весна является символом любви, счастья, которое суждено Ивану и Елене.
Дмитрий Левицкий. «Портрет Е.Н.Хрущовой и Е.Н.Хованской». 1774. Фото: Государственный Русский музей
Дмитрий Левицкий. «Портрет Е.Н.Хрущовой и Е.Н.Хованской». 1774. Государственный Русский музей
Галантный век, две воспитанницы Смольного института разыгрывают сценку из комической оперы — скорее всего, из произведения Шарля Симона Фавара «Капризы любви, или Нинетта при дворе» (по документам, княжны были партнершами в этом спектакле). Одна девочка (Екатерина Хрущова), наряженная в мужскую одежду, изображает влюбленного пастушка по имени Кола. Другая (Екатерина Хованская) одета в обычный наряд пастушки Нинетты, как его понимали тогда на придворной сцене — с парчой и кружевами. История, как всегда в пьесах подобного жанра, закончится хорошо: герцог не сможет соблазнить невинную девушку, и она найдет любовь со своим пастушком.
Василий Сазонов. «Первая встреча князя Игоря с Ольгой». 1824. Фото: Государственная Третьяковская галерея
Василий Сазонов. «Первая встреча князя Игоря с Ольгой». 1824. Государственная Третьяковская галерея
Согласно одним летописям, Ольга была знатной псковитянкой, и в жены князь Игорь взял ее по династическим соображениям. «Степенная книга» XVI века излагает более романтичную легенду. Однажды князь охотился под Псковом, захотел переправиться через реку Великую и попросил человека, проплывавшего мимо в лодке, перевезти его. Гребцом оказалась юная девица. Князь обратился к ней с недостойным предложением, она же остудила его своими мудрыми речами. Они распрощались, а когда Игорю настала пора жениться, то он послал за красавицей Ольгой, которая никак не выходила у него из головы. Предание это имеет больше отношения к житийной литературе и фольклору, чем к реальной истории, однако для живописи это не важно. Мы видим Ольгу с веслом и лодкой и пылкого ухажера Игоря, изображенных в той же стилистике, что и сцены из античной мифологии, — все вполне в духе XIX века.
Карл Брюллов. «Гадающая Светлана». Фото: Государственная Третьяковская галерея
Карл Брюллов. «Гадающая Светлана». 1836. Нижегородский государственный художественный музей
Несмотря на то что баллада Василия Жуковского «Светлана» (1808–1812) была интерпретацией «Леноры» Готфрида Бюргера, она заняла важнейшее место в истории русской литературы и вдохновила Карла Брюллова на создание единственной картины с «русским народным» сюжетом. На полотне изображена сцена гадания, Светлана вглядывается в зеркало, которое, по сюжету, показывает ей до дрожи пугающие видения. Но закончилось все хорошо: героиня проснулась от кошмара и услышала, как к дому подъезжает жених, вернувшийся после долгого отсутствия.
Павел Федотов. «Разборчивая невеста». 1847. Фото: Государственная Третьяковская галерея
Павел Федотов. «Разборчивая невеста». 1847. Государственная Третьяковская галерея
Картина Павла Федотова — иллюстрация к произведению Ивана Крылова «Разборчивая невеста» (1805). Это была одна из первых басен, написанных поэтом, ее успех вдохновил его на дальнейшую работу в этом жанре. Стихотворение рассказывает о красавице, которая годами отвергала всех женихов из-за малейших недостатков и в конце концов осталась старой девой. В итоге «за первого, кто к ней присватался, пошла: И рада, рада уж была, Что вышла за калеку». На полотне изображена завершающая сценка: жених-горбун склонился перед сильно нарумяненной жеманницей. Для Федотова, автора знаменитого полотна «Сватовство майора», тема бракосочетания, очевидно, была болезненной. В 35 лет он сошел с ума, но, прежде чем попал в лечебницу, успел обойти семьи всех своих знакомых, где были незамужние девушки, и к каждой посвататься.
Илья Репин. «Приготовление к экзамену». 1864. Фото: Государственный Русский музей
Илья Репин. «Приготовление к экзамену». 1864. Государственный Русский музей
Это не иллюстрация литературного сюжета об ухаживании, а зарисовка из жизни. Полотно, относящееся к раннему периоду творчества Ильи Репина, изображает братьев его будущей жены Веры — Алексея и Александра Шевцовых. Первый тогда был гимназистом (судя по форменной фуражке, именно он посылает воздушный поцелуй девушке в окне). Потом он станет генерал-майором и женится на совершенно другой женщине. Второй брат, лежащий на кровати, — вольнослушатель архитектурного класса Академии художеств, но прославиться ему не доведется.
Григорий Седов. «Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем». 1882. Фото: Государственная Третьяковская галерея
Григорий Седов. «Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем». 1882. Государственная Третьяковская галерея
Седов посвятил картину весьма популярному в исторической живописи сюжету. На протяжении многих поколений русские цари женились по результатам конкурса красоты. Со всех концов Руси собирали девиц, пусть даже худородных, лишь бы здоровых, красивых и из многодетных семей (чтобы были плодными). Их осматривали знахарки и бояре, и из финалисток царь выбирал себе невесту. В 1647 году Алексею Михайловичу представили шесть девиц, и он выбрал Евфимию Всеволожскую. Однако из-за придворных интриг девушку ославили как страдающую падучей и отправили в ссылку. Вскоре после этого царя женили, безо всякого смотра, на Марии Милославской. А много лет спустя, в 1670 году, овдовевший Алексей Михайлович устроит себе новый смотр — и выберет на нем Наталью Нарышкину, будущую мать Петра Великого.
Михаил Нестеров. «За приворотным зельем». 1886. Фото: Саратовский художественный музей имени А.Н.Радищева
Михаил Нестеров. «За приворотным зельем». 1886. Саратовский государственный художественный музей им. А.Н.Радищева
Трудно поверить, но на первом этапе своего творчества Михаил Нестеров выступал как продолжатель Василия Перова — жанриста, предпочитавшего сардонические сюжеты и коричневую гамму. «За приворотным зельем», в котором салонность историзма соединяется с реальными фольклорными деталями и ощущением волшебства, свойственного грядущему символизму, — одно из первых полотен новой стадии его творчества, где Нестеров наконец найдет себя. В первом, утраченном варианте этой картины (известен по фотографии) действие происходило в интерьере. Боярышня в богатом платье обращалась к лекарю-немцу. Это полотно мало отличалось от других картин в «русском» духе, оно было сосредоточено лишь на бытовых деталях древнерусской жизни. Позже Нестеров догадается, какую важную роль должна играть природа и что она сумеет наполнить истинным колдовством эту работу. Любопытно, что сам художник, выставляя картину про деревенского колдуна на конкурс Общества поощрения художеств, настаивал на том, что она принадлежит именно к бытовому жанру. Название он ей дал тогда «Тоска-кручина».
Виктор Васнецов. «Иван-царевич на Сером Волке». 1889. Фото: Государственная Третьяковская галерея
Виктор Васнецов. «Иван-царевич на Сером Волке». 1889. Государственная Третьяковская галерея
Счастливая любовь редко становится сюжетом литературных произведений и еще реже попадает в живопись. На этом полотне Виктор Васнецов «экранизировал» известную русскую сказку, записанную историком-фольклористом Александром Афанасьевым в середине XIX века в нескольких вариантах. (Кстати, Василий Жуковский сочинил ее стихотворную версию в 1845 году.) Примечательно, что спасение Елены Прекрасной из плена является в этой сказке побочным сюжетом и иногда вообще отсутствует, главной задачей для Ивана-царевича было понять, кто ворует яблоки из отцовского сада. Вором оказывается Жар-птица. Именно поэтому на первом плане справа мы видим большую ветку яблони как напоминание о завязке сюжета. Но на дереве — цветы, а не плоды, поскольку весна является символом любви, счастья, которое суждено Ивану и Елене.
Комментариев нет:
Отправить комментарий