Организаторы обещают ярмарку невиданной красоты. Почетный президент мероприятия — американский миллиардер Кристофер Форбс
Александр Калдер. Nemo's Pad. Фото: Robert Abets
Работа Ле Корбюзье на стенде галереи Aktis . Фото: AKTIS GALLERY
Огюст Эрбен. «Композиция». 1918. Галерея Damien Boquet Art. Фото: Thierry Ollivier
Новая команда президента Национального синдиката антикваров (SNA) Матиаса Ари Жана работает над ребрендингом старейшего антикварного салона, существующего с 1956 года. Он получил название «Парижская биеннале» и теперь будет проходить ежегодно. Цель масштабных реформ — вернуть биеннале престиж и деньги.
Поиски нового формата ведутся уже несколько лет. Своими главными врагами французские антиквары сочли крупнейшие ювелирные дома с Вандомской площади, которые, по их мнению, из гостей биеннале превратились в хозяев, забрали себе лучшие площади и распугали своим блеском всех ценителей истинного искусства. С ними переругались, и в итоге в прошлом году в Гран-пале ювелиров было раз, два и обчелся. Биеннале превратилась в музей. На вернисаже ликовали, что собрались сплошь знакомые интеллигентные лица, — под конец сокрушались, что новых покупателей как-то не было видно. Музей музеем, но дело салона — продавать.
Впрочем, причиной тому не только разобидевшиеся ювелиры, но и сами антиквары. Пока французские маршаны вели свою подковерную борьбу внутри SNA за посты и влияние, предавая огласке скандал за скандалом, которые бросали тень на весь антикварный рынок Франции, конкуренты укрепляли свои позиции. Карту европейской арт-столицы, которая была на руках у Парижа, в последнее время довольно успешно разыгрывает соседний Брюссель. К слову, туда в этом году переехала парижская ярмарка старого искусства Paris Tableau: галереи — патриархи антикварного рынка Парижа не пожелали оставаться в составе биеннале, так как в планах нового руководства все же вернуть вандомских ювелиров и часовщиков, причем уже на будущий год. Главный же конкурент Парижской биеннале — нидерландская ярмарка TEFAF решила стать ближе к самым щедрым ценителям классического европейского искусства и, помимо Маастрихта, опробовала площадку в Нью-Йорке. Парижская биеннале гастролировать не собирается, но вот заманить американцев во Францию — едва ли не основная задача новой команды, отсюда и фигура Кристофера Форбса в роли почетного президента. Со всеми этими изменениями и обстоятельствами французам пришлось считаться и, исходя из них, писать новую главу в истории биеннале.
Одно из главных новшеств этого года — создание специальной отборочной комиссии. Она призвана гарантировать прозрачность и объективность процесса отбора произведений. Комиссия состоит только из независимых экспертов — участникам биеннале впредь там не место. Отбор будет проводиться только накануне, досмотреть что-то во время салона и спешно выставить на стенд теперь не получится. Экспонат имеет право только на три подозрения-предупреждения, тогда как раньше их могло быть вдвое больше. По мнению Матиаса Ари Жана, «это позволит нам всем избежать неприятных сюрпризов, а антиквары будут более осторожными». Для тех, у кого останутся сомнения, в Гран-пале будет работать научная лаборатория Art Analysis с новейшим оборудованием. «Таким образом, Парижская биеннале становится салоном с самыми строгими критериями отбора произведений, гарантирующими их происхождение и подлинность», — уверен президент Национального синдиката антикваров. Усиление строгости экспертизы — ответ на громкий скандал с поддельными стульями, которые попали в коллекцию Версаля. В некрасивой истории оказались замешаны самые уважаемые маршаны объединения французских антикваров.
Инициатором создания отборочной комиссии и ее руководителем стал Кристофер Форбс. Американский бизнесмен и коллекционер — известный франкофил. Он возглавляет Американскую ассоциацию друзей Лувра, а его внушительная коллекция личных вещей Наполеона III пару лет назад разлетелась с молотка по французским музеям. «Форбс не талисман биеннале, — говорит Матиас Ари Жан, — но человек, который на 100% вовлечен в ее подготовку. Мы действительно на него рассчитываем». Задача Кристофера Форбса — мобилизовать своих американских друзей-коллекционеров, партнеров, бизнесменов. С ними он выпивал на коктейлях в Нью-Йорке, ужинал в Париже; о биеннале Форбс говорил даже на глобальной конференции Forbes в Индонезии — мировом саммите крупнейших предпринимателей. Уверяет, что многие загорелись и обещали быть. Накануне традиционного светского ужина в Гран-пале почетный президент планирует еще один — для его дорогих гостей — в своем имении в Кальвадосе. Американец обещает, что полакомиться будет чем — не только на приемах, но и на биеннале.
В нынешнем выпуске принимают участие 95 галерей преимущественно европейского происхождения. Для 85% маршанов это возвращение в Гран-пале, и организаторы считают эту цифру главным показателем успеха. Уверяют, что на других салонах их доля едва ли не вдвое меньше.
Представленное на биеннале искусство с каждым годом молодеет. Если раньше произведениям живых авторов вход в Гран-пале был заказан, то теперь планка — до 2000 года. Президент SNA говорит, что это предел, дальше ни шагу. Строго он настроен и по отношению к скульптуре. «Произведения, существующие тиражом 100–200 копий, — это не уровень биеннале, — объясняет Ари Жан. — Например, двухметровым скульптурам Дали, которые прекрасно продаются в Нью-Йорке, не место в Гран-пале».
Из топ-лотов биеннале — «Антропоморфный пейзаж» (1963) Пабло Пикассо (Helenе Bailly Gallery, €5–6 млн). Если внимательно приглядеться, то в безмятежный горный пейзаж вписан мужской профиль. В галерее не исключают, что речь может идти об автопортрете. В цене и французский натюрморт XVII века. В €1 млн оценили в Galerie Eric Coatalem «Букет цветов» Жан-Батиста Монойера (1665). Дешевле натюрморты француженки Луизы Муайон, покровителем которой был английский король Карл I: инжир, спаржа, сливы и абрикосы в голубой вазе — €400 тыс. На €200 тыс. дороже будет стоить геометрический абстракционизм Огюста Эрбена («Композиция», 1918, Damien Boquet Art). Мрачные цветы итальянского графика Джорджо Моранди — €300 тыс. (Robilant+Voena).
Живописью биеннале не ограничивается. Венская Kunsthandel Kolhammer OG предлагает афишу «Комедия» Альфонса Мухи для Немецкого театра в Нью-Йорке за €110 тыс., парижская Galerie Kevorkian — пышную 13-сантиметровую алебастровую статуэтку, возраст которой не менее 6 тыс. лет, а так могла бы быть героиней Ники де Сен-Фалль, за €100–500 тыс. А у бывшего президента Национального синдиката антикваров Доминика Шевалье — шпалеры, созданные для министра финансов Людовика XIV Кольбера и добравшиеся до дома Билла Гейтса (он был их последним владельцем). Цена по запросу.
Удачным нововведением прошлого выпуска биеннале антиквары единодушно признали сценографию француженки Натали Креньер. Дизайнер избавилась от центральной аллеи, а вместе с ней и от обид, что кому-то досталось место в золотой середине, а кто-то выступает в роли массовки, сидя на задворках Гран-пале. Никаких секторов на биеннале как не было, так и не будет — все вперемешку (археология — с мебелью и картинами), и все под нефом.
«Почетный салон» на первом этаже, где в прошлом году делал свою выставку Эрмитаж, в этом году закроют. Доходят до него единицы. Но выставка все же будет, ее спустят вниз и распределят по двум павильонам между стендами антикваров. В этом году на биеннале чествуют коллекцию Барбье — Мюллера — уникальное собрание четырех поколений швейцарской семьи, по которому можно изучать историю искусства. На выставке «Коллекция Барбье — Мюллера. 110 лет страсти» покажут и знаменитые африканские и азиатские маски начинателя, Жозефа Мюллера, и неизвестные ранее произведения из коллекции его дочери Моники и ее мужа Жан-Поля Барбье (часть своего собрания они подарили парижскому Музею на набережной Бранли), и японские мечи, и редкие монеты, и живопись XVIII века, и современное искусство вплоть до Джеффа Кунса — у каждого члена семьи свои художественные пристрастия.
Гран-пале
Парижская биеннале
11–17 сентября
http://www.theartnewspaper.ru/posts/4842/
Комментариев нет:
Отправить комментарий